Инвиктус - [29]

Слишком много беготни, слишком много смертей. Можно ведь хоть на миг сомкнуть глаза?

Едва устроившись, Элиот услышала, как экипаж за дверцей разразился вопросами: «Кто эта девушка, Фарвей?» «Что она здесь делает?» «Где эта хваленая книжка?» Ни на один из вопросов «Седьмой» ответить не мог. Откуда-то снизу и издалека долетели звуки музыки — оркестр «Титаника» начал исполнять последние в жизни пассажиров мелодии. Элиот старалась не думать о Чарльзе, о его лице, покрытом пушком, как персик, но у нее не получалось.

Хорошо, что она его не забыла, хотя мысли о молодом человеке отнимали последние силы.

Нет покоя уставшему. Или умирающему. Или мертвому.

Не размыкая век, Элиот включила интерфейс. Сначала появился семейный снимок: мама, Стром и Солара на лодочной прогулке по затопленной Венеции. За ними из воды вздымаются башни. Вид изысканный и жуткий. Стром надевает водолазное снаряжение, Солара собирает волосы в пучок. Мама что-то говорит и застывает на полуслове навечно. Элиот могла изучать пиксели этого снимка часами, пытаясь представить себе виды, звуки, запахи того дня. Фото она использовала как заставку, пока загружалось меню.

В темноте вспыхнули числа, таблицы, прогнозы и отдельно — шесть файлов с данными. Элиот пролистала их и перешла к самому свежему: объект «Семь». Этот файл содержал всестороннее описание Фарвея Гая Маккарти: фальсифицированные ДНК-тесты, школьные отметки, учетные записи по отпечатку ладони, прошлые места жительства, текущий адрес — Виа Вентура, Зона 3, а также подробную видеозапись о взломе симулятора 5 мая 2371 года нашей эры и последующем изгнании.

Оставшийся объем файла ждал заполнения. Элиот занесла туда несколько последних часов. Жизнь ее превратилась в постоянный поток информации — записанной, сохраненной, маркированной, текущей, возобновленной. Сегодняшний эпизод сохранится под названием «Вторая встреча с объектом „Семь“. 14 апреля 1912 года нашей эры».

— Добрый вечер, Вера. — Элиот приветствовала интерфейс шепотом — на тот случай, если члены экипажа прижались ушами к ее дверце. — Как там у тебя погода?

«Я компьютер, не способный к восприятию физических проявлений климата». Вера отвечала как всегда — сухая комбинация голоса и текста. Программисты снабдили ее странным британским акцентом. Как правило, Элиот он нравился, но сегодня вечером характерное произношение лишний раз напомнило обо всех тех пассажирах, среди которых ей довелось побывать.

История может быть горькой, как сочевичник.

— Здесь погода ужасная, — прошептала Элиот.

Согласно многим данным, температура в этом времени и месте ниже точки замерзания. Не больно-то поплачешься Вере в жилетку. Уровень поддержки у интерфейса чисто технический. Что я могу сделать для тебя, Элиот?

— «Седьмой» находится в пределах досягаемости. — «Инвиктус» вмещался в окружность с радиусом сто метров, и это устраивало Элиот. — Захвати его и начинай сканирование контрсигнатуры.

Цель обнаружена. Сканирование объекта семь на излучение контрсигнатуры сейчас начнется… Показания: выполнено 0 %. Что еще я могу сделать для тебя, Элиот?

Больше ничего. Полное, на 100 процентов, сканирование займет несколько суток, а пока информация не будет собрана и результаты представлены, сделать что-либо почти невозможно. Позитивное заключение или негативное. Катализатор или жертва. Сейчас у нее появился шанс покрепче закрыть глаза и заманить сон, как дикого зверя в ловушку. Просто так он не придет. Как можно, если внизу пронзительно кричит холодная ночь, раздираемая звуками скрипок, которые даже подушка заглушить не в силах?

Прямо на платье Элиот натянула одеяло. Кости вжались в матрас; сердце дрожало не переставая.

12 ХОР ОБРЕЧЕННЫХ

Если сомневаешься, завари чаю. Этому правилу Прия Парех следовала в своей жизни — как ее мать и бабушка. Сколько длинных ночных бдений перед экзаменами в медицинском колледже помог ей пережить чай масала, который постоянно заваривала мать…

Ночь выдалась длинная. Или день. Или какое там время суток. Путешествие во времени всегда сбивает биологические часы, в том числе и по этой причине Прия держала в шкафах в лазарете запас медицинских патчей с мелатонином. Однако сейчас она сомневалась, что это средство поможет Фару. Капитан взвинчен даже посильнее, чем Шафран под сахарным кайфом. Действуя методично, Прия поставила закипать горшок с листьями черного чая и занялась подготовкой специй. Имбирь, кардамон, звездчатый анис, гвоздика, корица, мускатный орех. Чай получился куда более пряным, чем в детстве, крепким и бодрящим. Фабричные смеси, которыми приходилось обходиться ее матери, и в подметки не годятся древним составам.

Вода уже закипала, когда мимо прошел Фар. Прия добавила специи, налила свежего молока. Всякий раз, увидев любимого возле кухонного уголка, она испытывала потребность прижаться к нему. Проведя почти год вместе, Прия поняла: то, что успокаивает ее, только сильнее дергает и раздражает его.

— Что. Сейчас. Произошло? — Имоджен вытянулась на одном из диванов в зоне отдыха. Над подлокотником виднелись только ее волосы, отливающие синевой. К ним подбирался Шафран. — Кто эта девушка, Фарвей? Что она здесь делает?