Инверсии - [28]

— У вас болит рука? — спросила доктор.

Дама отпрянула назад, глаза ее широко раскрылись.

— Нет! — воскликнула она. — У меня все в порядке. Все отлично.

Доктор опустила рубашку на больном и натянула на него одеяло.

— Я ничего не могу для него сделать. Пусть лучше спит.

— Пусть спит? — воскликнула дама. — Спит весь день, как животное?

— Мне очень жаль, — сказала доктор. — Но я бы сказала, что ему лучше оставаться без сознания.

— И вы ничего не можете для него сделать?

— Ничего, — сказала доктор. — Болезнь зашла слишком далеко — он и боли теперь почти не чувствует. Вряд ли он еще хоть раз придет в себя. Я могу выписать вам рецепт на тот случай, если сознание вернется, но думаю, его брат уже позаботился об этом.

Дама кивнула. Она смотрела на огромное тело, которое было ее мужем. Прижав кулак ко рту, она покусывала костяшки пальцев.

— Он умрет!

— Почти наверняка. Мне очень жаль.

Дама покачала головой. Наконец она оторвала взгляд от кровати.

— Наверное, нужно было позвать вас раньше. Тогда бы, может…

— Это ничего бы не изменило. Ему не помог бы ни один врач. Есть болезни, против которых доктора бессильны. — Она посмотрела (как мне показалось, холодно) на тело, тяжело дышавшее на огромной кровати. — К счастью, некоторые из таких болезней не заразны. — Она посмотрела на даму. — Так что в этом смысле вам нечего бояться. — Сказав это, она обвела взглядом и слуг.

— Сколько я вам должна? — спросила жена.

— Сколько сочтете нужным, — сказала доктор. — Я не смогла ничем помочь. Может быть, вы полагаете, что я ничего не заслужила.

— Нет-нет, что вы. Прошу вас — Дама подошла к бюро у кровати, вытащила оттуда небольшой простой кошелек и протянула его доктору.

— Вам и в самом деле нужно показаться врачу с вашей рукой, — тихо сказала ей доктор, внимательно разглядывая лицо женщины, ее рот. — Это может означать…

— Нет, — без промедления сказала дама, отвернувшись. Она быстрыми шагами подошла к ближайшему высокому окну. — Я в полном порядке, доктор. В полнейшем. Спасибо, что пришли. Всего доброго.

Мы взяли портшез, чтобы добраться до дворца, — носильщики пробирались сквозь толпы на улице Ланд. Я складывал свой надушенный платок. Доктор печально улыбнулась. Она на всем обратном пути пребывала в задумчивом, даже мрачном настроении (вышли мы тем же путем, что и вошли, — через частный причал).

— Ну что, тебя все еще волнуют вредные испарения?

— Меня так воспитали, хозяйка, и эта предосторожность кажется мне вполне разумной.

Она тяжело вздохнула и перевела взгляд на толпу.

— Вредные испарения, — сказала она.

Мне показалось, что говорит она сама с собой, а не со мной.

— Те вредные жидкости от насекомых, о которых вы говорили, хозяйка… — начал я, припоминая кое-что из того, о чем говорил хозяин.

— Да?

— Можно их извлечь из насекомых и использовать? Я хочу сказать, может ли какой-нибудь убийца изготовить препарат из таких насекомых и дать его жертве? — Я попытался напустить на себя невинный вид.

Мне показалось, что на лице доктора появилось знакомое мне выражение. Обычно это означало, что сейчас она пустится в долгое и путаное объяснение некоторых сторон медицинской науки, уничтожая все мои мысли и допущения касательно этого предмета. Но на сей раз она как бы оборвала еще не начатую лекцию и, отвернувшись, сказала:

— Нет.

Некоторое время мы оба молчали, я слушал поскрипывание и потрескивание плетеного портшеза.

— А что с рукой госпожи Тунч, хозяйка? — спросил я наконец.

Доктор вздохнула.

— Думаю, она была сломана, а потом неумело вправлена, — сказала она.

— Но поставить на место кость может любой коновал.

— У нее, вероятно, была радиальная трещина. А с ними возникают осложнения. — Она посмотрела на людей — все они торопились куда-то, торговались, спорили и кричали. — Но ты прав. Жена богача… особенно если в семье есть врач. — Она обвела меня неторопливым взглядом. — Уж она-то должна была получить прекрасное лечение. Но похоже, не получила никакого.

— Но… — начал было я, но тут меня осенило. — Ну и ну.

— Вот именно что ну и ну, — сказала доктор. Некоторое время мы оба смотрели на людей вокруг из портшеза, несомого четырьмя носильщиками вверх ко дворцу. Потом доктор вздохнула и сказала:

— А не так давно у нее была сломана челюсть. И опять она не получила никакого лечения. — Потом она вытащила из кармана своего плаща кошелек, врученный госпожой Тунч, и произнесла слова, совсем ей не свойственные: — Смотри, тут есть питейное заведение. Давай-ка зайдем, выпьем. — Она внимательно посмотрела на меня. — Ты пьешь, Элф?

— Нет, то есть не по-настоящему, хотя я и выпивал, но…

Она высунула руку из портшеза. Один из задних носильщиков окликнул передних, и мы остановились точно перед дверями гостиницы.

— Идем, — сказала она, хлопнув меня по коленке. — Я тебя научу.

6. ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ

Наложница Перрунд, которую на почтительном расстоянии сопровождал евнух из стражи гарема, совершала свою ежедневную утреннюю прогулку — как и обычно, вскоре после завтрака. В этот день она направила свои стопы к одной из высоких башен восточного крыла, откуда, как ей было известно, вел ход на крышу. День стоял ясный, и вид на прилегающие к дворцу территории, шпили и купола города Круф, поля за ним и холмы вдалеке должен был сегодня открываться великолепный.