Интригующее начало - [100]

– И тем временем она планирует его свадьбу с прекрасной датской принцессой, – сказал Стокер, подхватив нить моего рассказа. – У него нет иного выбора, кроме как подчиниться. Он должен согласиться на эту помолвку, чтобы как-то снять с себя вину за смерть отца.

– И вот он отказывается от своего будущего с Лили и ее ребенком, чтобы исполнить свой долг, как это определили бы его мать и вся Англия. Он бросает их, чтобы искупить свою вину за смерть отца. Он обрывает все связи с женщиной, которую любит, и с собственным ребенком, и женится из соображений государственной пользы.

Стокер потер подбородок.

– Правдоподобно. Я даже готов пойти дальше и сказать: вполне вероятно. Но мы все равно пока ничего не знаем о том, какова его роль в нынешней истории или с какой целью за тобой охотится твой дядя.

– Это полностью зависит от того, знал ли он, кто был мужем Лили, – заметила я. – Подозреваю, что если бы мы могли посмотреть на товарищей Эдмунда де Клэра в Ирландии, то нашли бы среди них немало сепаратистов. Он из старой католической семьи. Вполне логично предположить, что он поддерживает гомруль.

– А люди готовы пойти на многое, чтобы обрести власть в тени престола, – сказал он, кивнув на окружающие нас башни. – Одни эти башни видели немало таких беспощадных родственников.

– Это объясняет и то, почему мой дядя так стремился убрать тебя из игры, изо всех сил стараясь не причинить мне вреда, – заметила я. – Я нужна ему в добром здравии.

– С какой целью?

– Вывезти меня в Ирландию, вероятнее всего, – наконец сказала я. – Запереть меня в каком-нибудь оплоте католиков и держать там в полной своей власти, а тем временем заявить о моих правах на престол.

– Господи, – сказал Стокер, поморщившись, – там достаточно островков и укрытий, чтобы держать тебя взаперти лет сто или больше, и никто не смог бы там тебя найти. А он тем временем забивал бы тебе голову историями о семье, Боге и свободной Ирландии.

– И, конечно, выдал бы меня замуж за подходящего сепаратиста по своему выбору, – сказала я, поежившись.

– Похоже на правду. Если он выдаст тебя замуж и дождется потомства, ему даже проще будет манипулировать твоими детьми, чем тобой. Тогда ты ему уже не будешь нужна, – добавил он мрачно.

– Если ты пытаешься запугать меня, то не беспокойся: у меня не менее богатое и мрачное воображение, чем у тебя. Я прекрасно могу представить себе отравленный чай или тонкий кинжал в ночи и заявление, что я умерла от лихорадки; и вот все уже суетятся вокруг моего ребенка, – с нажимом сказала я. – Но давай признаем, что пока моему милому дяде не нужна моя смерть.

– Но при этом у него было достаточно причин желать смерти барона, – заметил он. – Де Клэру нужно не только получить власть над тобой, но и доказательства твоих прав на трон. И если Макс отказался их ему предоставить… – он оборвал себя на полуслове, а я содрогнулась. Казалось ужасным, что человек, к которому я успела привязаться и который был так добр ко мне, убит из-за меня.

– Но это не единственная возможность, – продолжал Стокер как будто с удовольствием. – Есть еще один кандидат, ничуть не хуже.

Я пристально посмотрела на него, постепенно осознавая смысл его слов.

– Это не может быть Морнадей! Он так часто приходил нам на помощь!

Стокер пожал плечами.

– Как будто бы да. Но что это было на самом деле: хотел ли он помочь нам или просто старался помешать твоему дяде увезти тебя из Англии? Подумай хорошенько. Твой дядя (не считая того, что позволил своим людям немного грубо со мной обойтись) всегда хотел только одного – поговорить с тобой. А когда ты отказалась, ему пришлось прибегнуть к гораздо более отчаянным действиям, и даже в результате этого с твоей головы не упало ни единого волоска.

– Глупости! – заявила я. – Он пытался утопить тебя в Темзе, если ты забыл.

– Только потому, что считал меня твоим похитителем. Стороннему наблюдателю вполне могло показаться, что я насильно держу тебя при себе.

– Ты забываешь об инциденте на Паддингтонском вокзале, – торжествующе напомнила я ему. – Я сбежала там от него исключительно по собственной воле. Если бы я правда была твоей пленницей, почему тогда я не воспользовалась случаем и не уехала с дядей, спасшись таким образом из твоих цепких лап?

– Может быть, он думает, что я тебя загипнотизировал, или считает, что я грозил жестоко расправиться с тобой при попытке сбежать. А возможно – что ты пала жертвой моих скромных чар и влюбилась в меня себе на погибель.

Я поморщилась.

– Хватит шутить.

– Я не шучу. Мы не можем знать наверняка, как твой дядя представляет себе нынешнюю ситуацию, а можем только предполагать, основываясь на его поведении. А ведет он себя как человек, который просто хочет поговорить.

– А Морнадей ведет себя как человек, который хочет помочь нам спастись, – парировала я.

– Мы только с его слов знаем, что он служит в Скотланд-Ярде, – заметил Стокер. – Мы же не попросили его предъявить доказательства.

– Мы чуть не утонули тогда, – напомнила я. – Странно было бы в той ситуации настаивать на формальностях. К тому же, если у Морнадея на уме был какой-то злой умысел, зачем он вообще вмешался?