Интимный дневник. Записки Лондонской проститутки - [14]

Обычно всегда заполненная площадка очистилась, и вокруг этих парней образовался широкий круг зрителей. Они по очереди швыряли, толкали друг друга и хохотали, как дети. Глаза у него так и сияли, скорей всего, от выпив­ки. Кудрявые волосы на голове, веснушки, густо усыпав­шие лицо, — все это резко выделяло его на фоне бледных, холодных физиономий остальной публики, корчившей из себя черт знает что. У меня там случайно оказался знако­мый, который хорошо его знал, ну, я и стала просить, мол, познакомь да познакомь меня с ним. Тот и познако­мил. В клубе стоял шум и гам, он посмотрел на меня сверху вниз и улыбнулся. Мы что-то говорили друг другу, но ни слова нельзя было разобрать. Потом он отошел, а я осталась стоять на краю площадки и ждать удобного мо­мента. Только он вышел из зала и направился к очереди в туалет, я отравилась за ним.

—    С днем рождения, — сказала я ему.

—    Спасибо, — ответил он и снова улыбнулся. Похоже, он меня даже не узнал. Особенного интереса ко мне лич­но на лице у него не замечалось, но на кофточку мою он уставился, сверху вниз. Ага, подумала я, теперь держись, это только начало.

Я встала на цыпочки и поцеловала его. Он был, похоже, озадачен, но не сопротивлялся. Я вцепилась ему в рукав рубашки и потащила в боковую комнатушку, поменьше и поспокойней. Там в уголке стоял такой диванчик с крас­ной бархатной обивкой; усадила его, сама села рядом и всем телом к нему прижалась.

—   Что это ты делаешь? — спросил он, тяжело дыша.

—   Ничего особенного. А в чем дело?

—  Ты же меня совсем не знаешь. Ни как меня зовут, ни откуда я, ни кто я такой. Ты же про меня ничего не знаешь.

Ну, так я хочу все это узнать, — сказала я, изо всех сил тиская его твердый бицепс. О, какие у него были руки! Он слегка обнимал меня за талию, и ей-богу, руки его казались мне самыми большими, самыми красивыми муж­скими руками, которые когда-либо меня обнимали.

Но тут нам помешали: в дверь впорхнула какая-то дру­гая особа женского пола — а может, и не женского, я имею в виду биологически, в темноте трудно было разобрать.

—  Шикарные на тебе сапожки, детка, — сказала она.

—  Спасибо, — ответила я — а что еще было отвечать? На мне и вправду были кожаные сапожки до колена с потрясающими каблучками. Ходить в них было почти немыслимо, но они того стоили.

Мальчик мой опустил глаза и посмотрел на мои ножки.

—  Неплохие сапожки, что и говорить, — сказал он и за­пустил палец мне под голенище, прямо под коленкой. Я так и поплыла. — Думаю, нам не стоит с тобой туда возвращаться. В этих твоих сапожках станешь плясать — ногу сломаешь.

—   А тут что станем делать?

—   Найдем, чем заняться, — ухмыльнулся он.

—   Ты уверен?

—  Уверен, — он снова улыбнулся, и мы еще какое-то время вовсю предавались ощупыванию друг друга, пока я не бросила взгляд на часы. Ого, самое время Золушке делать ноги.

—   Пошли ко мне, — прошептал он мне на ухо, играя с бляшкой молнии у меня на левом сапоге. Всякая женщи­на только мечтает о такой просьбе-приказании. Устоять совершенно невозможно.

—   У меня есть парень, — сказала я. Не сказать об этом было бы нечестно. Мой Мальчик ответил, что ему напле­вать. Своему тогдашнему парню никаких обязательств я не давала, у нас были свободные отношения, а тут я сразу поняла, что этот мужчина — не на одну ночь. Он был куда интересней, вокруг него так и бурлила энергия, он был, как заряженный электрод, разве что треска не было слышно.

—   Ну что ж, — сказала я, — выбирай: ты можешь провес­ти со мной эту ночь, но тогда ты больше меня не уви­дишь, или мы можем встретиться в другой раз, и тогда все в твоих руках. Ты что предпочитаешь?

—   Как же, от тебя отвяжешься, — сказал мой Мальчик. Я пожала плечами, мол, что поделаешь, тем хуже для тебя. — Бесстыжая ты проблядь.

Но он все улыбался и взял-таки номер моего телефона. Проводил меня до самого места, где стояли вышибалы. Друзья его все еще были в клубе. Настала некоторая пауза, мы не знали, что делать дальше. Я бы могла пригласить его вернуться обратно и сама хотела этого, но я уже точно знала, что, когда буду выходить в стеклянную дверь, он будет смотреть мне вслед.

Я пришла домой и принялась стучать в дверь ко всем своим девочкам, соседкам, с которыми снимала кварти­ру, сообщая им радостную весть, что я влюбилась, при этом я была пьяна в сосиску и пыталась удержать в рав­новесии четыре свечки на голове, сунув их в венок из еловых веточек.

В следующий раз встретились мы с моим Мальчиком на той же неделе, через пару дней, но между нами опять ниче­го не было. Я чувствовала себя неловко, вспоминая нашу первую встречу. Он все-таки сначала попробовал было пред­принимать какие-то действия — долгий взгляд, рука, случай­но оказавшаяся на моей, — но скоро вошел в рамки. Он вел себя так, будто был действительным членом какого-нибудь аристократического клуба, но и по натуре, похоже, он был не хам. А может, просто выжидал. Мои отношения с тогдашним дружком меня больше абсолютно не трогали. К тому времени, как я с ним окончательно порвала и пере­ехала в Лондон, мой Мальчик снял комнатенку в Брайтоне. Он приехал встретить меня и перевез все мои вещи на новую квартиру. В первый раз мы трахались прямо на полу, среди разбросанных где попало коробок, чемоданов и книг, кучами громоздящихся у стенок. Пол был деревян­ный, дощатый. После этого у меня несколько недель между ног саднило — он стер мне все влагалище.