Интимные тайны Советского Союза - [33]
Вот это были истинные продукты той сексуальной революции, бушевавшей в Европе в 1945 году: девственники из тоталитарной страны, развратившиеся в заграничном походе.
Занятное дело – знакомиться с воспоминаниями фронтовиков о сексуальном беспределе в Европе. Пройдитесь по ним, и европейские страны засияют цветами сексуальной отзывчивости – от красного горячего до зеленого спокойно-нежного. Выражаясь сегодняшним языком, можно выстроить рейтинги сексуальной отзывчивости европейских стран победного 1945-го и первых послевоенных лет.
Конечно, Румыния здесь первая, горяче-красная. Слова «румынский разврат» понимались однозначно во всей наступающей Красной Армии. Что поражало наших в румынках, потомках древнего племени даков, уходящего корнями в индоевропейский этнос и обогащенного потом древними римлянами? Развитая, высокая грудь, которой было отмечено большинство этих жгуче-черноволосых женщин. Что свидетельствовало, говоря научным слогом, о высоком уровне полового гормона под названием эстрадил, стимулирующего половую страсть, гормона, который у этих женщин был в два-три раза выше в сравнении с женщинами с менее пышной грудью. Природная страсть румынок из века в век дополнялась социальными обстоятельствами. В румынской Констанце наши впервые встретились с борделями. Солдаты долго вспоминали Румынию 44-го как страну процветающего сифилиса. И в ходу была такая побасенка: румынский муж жалуется в советскую комендатуру по поводу того, что наш офицер не уплатил его жене договоренные полторы тысячи лей[47].
Следом Венгрия, страна, где «женщины, не столь развращенные, как румынки, уступали с позорной легкостью»[48]. Темноволосые, темпераментные венгерки, облагороженные легкостью поведения, передаваемого по наследству еще от тех времен, когда страна входила в Австро-Венгерскую империю, в которой царил культ еды, музыки и наслаждений, были открыты эросу. Он приходил к ним в разные годы, то в обличье крепкого мужика, то оборотистого хозяина, то элегантного господина своих же кровей, а теперь вот солдата из России, гнавшего немца на запад, и давал любой женщине – селянке, аристократке, красавице и уродке, молодой или солидной матроне – счастливый шанс в полной мере ощутить себя женщиной, дающей и наслаждающейся. Венгры не стеснялись говорить: «Когда другие идут на площадь, мы предпочитаем идти домой ужинать и в постель».
Австрия, третья в ряду сексуальной отзывчивости. «Австрийки не оказались чрезмерно неподатливыми. Подавляющее большинство крестьянских девушек выходило замуж „испорченными“. Солдаты-отпускники вермахта чувствовали себя как у Христа за пазухой. А уговорить жительницу Вены труда не составляло, если вы просто галантны»[49]. Такой менталитет – наследство все той же австро-венгерской монархии, особой венской культуры, открытой разным языкам и влияниям и впитавшей в себя нравы и особенности сексуального поведения, пришедшие из Черновиц, Германштадта, Триеста, Праги и Будапешта и расцветшие на австрийской ниве. По стечению обстоятельств, в свое время в Вене творил Зигмунд Фрейд, подаривший миру понятие «либидо», и это стало определенной торговой маркой австрийской женщины, как правило, не осознававшей этого, но остро чувствующей по Фрейду зависть к пенису.
С запада в наш рейтинг вклинилась Италия 45-го года, которую извращенный Курцио Малапарте представил как знамя: «истинное знамя Италии – не трехцветное полотнище, а половые органы… И весь патриотизм итальянского народа там, ниже лобка»[50]. Американские солдаты вволю насладились гостеприимством итальянок. По крайней мере, американцы были защищены презервативами, чего не хватало немцам, когда они там видели себя хозяевами. В руки советских генералов попал приказ по германской армии, в котором говорилось о срочных поставках больших партий презервативов для группы войск в Италии, где резко вырос процент венерических заболеваний среди немецких солдат.
Теперь Франция, пятая по счету в ряду сексуальной отзывчивости в Европе 45-го года. Франция, страна, отягощенная давними сексуальными традициями, что гирями висели в ее недолгой войне с Гитлером. В 1940 году Франция легла под немца за восемь недель. В апреле немецкие солдаты перешли французскую границу, а 15 июня они топтали Париж. Французские солдаты разбежались после первых ударов, хотя оружием были не обделены. Полками сдавались. Почему?
В безыскусной фразе героини фильма Режи Варнье «Французская женщина», которую она обращает к своему мужу, отпущенному из плена, есть ответ: «Ты трус, а я шлюха!»
Безжалостная прямота от имени простых французов. А про состоятельных тогда говорили, что у них чувство собственности взяло верх над волей к победе. Благосостояние остановило решимость сопротивляться. Они хотели спасти свою собственность, парижские здания, спасти красоту Франции и покорились немецкому солдату. Приказ «Ни шагу назад!», что стал реальностью войны с тем же врагом в Советском Союзе, не мог появиться в цивилизованной Франции. Цивилизация предполагала другое: «Ты трус, а я шлюха!»
Мужчины в плен, женщины – в постель. Нет, с немцами пошли спать отнюдь не все женщины Франции. Но взрыв секса с соотечественниками накрыл страну, и оккупированную часть и марионеточную территорию – «зону Виши». Франция протестовала против оккупации, против «проклятых бошей» расцветом эротики и секса. Под немецким сапогом стране помог выжить французский секс, искрящийся, как шампанское, легкий и приятный, дарящий наслаждение и отрешение от мира сего хотя бы на полчаса.
