Интимная жизнь Ленина: Новый портрет на основе воспоминаний, документов, а также легенд - [120]
Находясь в пределах Австро-Венгерской империи, воевавшей с Россией, Владимир Ильич был лишен возможности развернуть работу, направленную к сплочению революционных слов пролетариата воюющих стран. Следовало переехать в какую-нибудь нейтральную страну, откуда можно было бы сноситься с Россией и с рабочими организациями других стран. Это было чрезвычайно сложно, так как правительства воюющих стран не выпускали граждан противной стороны.
Неожиданные обстоятельства пришли на помощь Владимиру Ильичу.
Произошла нелепейшая история. Военный психоз докатился и до захолустной галицийской деревушки Поронин. Подстрекаемые местным ксендзом, крестьяне начали наблюдение за группой «москалей». Какая-то темная крестьянка обнаружила «ужасную вещь»: один из «москалей» ходит на горку и там что-то пишет, — очевидно, снимает стратегические планы Поронина. Местный жандарм, к которому обратилась крестьянка, произвел обыск у Владимира Ильича. Ничего подозрительного не обнаружив, кроме непонятных ему цифровых таблиц и старого револьвера, он предложил Владимиру Ильичу поехать вместе с ним на следующий день в соседний город Новый Тарг.
После ухода жандарма Владимир Ильич приезжает ко мне на велосипеде. Ясно, что дело может принять неприятный оборот. Следовало немедленно заручиться поддержкой влиятельных местных граждан, знающих деятельность Владимира Ильича. Стали перебирать подходящих людей и остановились на хорошо знакомом мне директоре большого Закопанского санатория докторе Длуском. Он в свое время принимал участие в польском революционном движении и не мог не знать Владимира Ильича по литературе.
Не долго думая, садимся на велосипеды и едем в санаторий, находившийся в четырех-пяти километрах от Закопане. Длуский принял нас очень любезно. Он был рад случаю познакомиться с Владимиром Ильичем, не колеблясь согласился поручиться за него перед старостой (уездным начальником) Нового Тарга и надеялся быстро уладить дело, если… если оно не передано еще военным властям.
Добравшись благополучно до Пороняна, мы распрощались. Владимир Ильич поехал к товарищам, чтобы предупредить их о происшедшем и обсудить дальнейшие шаги, а я направился к писателю Каспровичу заручиться и его поддержкой. История с Владимиром Ильичем очень его взволновала. Он сказал, что, конечно, охотно поговорит со старостой, но к военным инстанциям обращаться не может: жена его русская, притом дочь генерала, и поэтому вся его семья находится под подозрением у военных властей.
На другой день Владимир Ильич поехал в Новый Тарг, где его арестовали, так как дело уже было передано военным властям.
Наши закопанские друзья ничем теперь не могли помочь. Надежда Константиновна и другие товарищи послали ряд телеграмм социалистическим депутатам парламента: в Краков Мареку, во Львов Диаманду, в Вену Виктору Адлеру. Это подействовало. Дней через десять из Вены пришло распоряжение об освобождении Владимира Ильича. В Вене потом ходили слухи о разговоре Адлера с австрийским премьер-министром. Тот задал ему вопрос:
— А вы вполне уверены, что Ленин действительно враг русского царя?
На это Адлер ответил:
— Наверно, более непримиримый, чем вы, ваше превосходительство.
Владимир Ильич получил разрешение поехать в Краков, а оттуда в Вену, где удалось добиться разрешения на выезд в Швейцарию.
Спустя несколько недель и я покинул ставший теперь негостеприимным Поронин и вместе с семьей Ф. Я. Кона поехал в Вену. Там при посредничестве депутатов парламента Элленбогена и Виктора Адлера я также получил разрешение на выезд из Австрии и в декабре приехал в Цюрих.
Владимир Ильич в это время жил в Берне. Он прибыл туда с Надеждой Константиновной 23 августа (5 сентября) 1914 года, а день спустя за городом, в лесу, собралась местная группа большевиков и, заслушав доклад В. И. Ленина, приняла его исторические «Тезисы о войне».
Чем большее влияние имел Лёнин среди революционеров, тем непримиримее он относился к своим оппонентам. «Под нож» шли все, кто был хоть немного с ним не согласен.
Так, он писал Вячеславу Карпинскому, человеку, который его боготворил и, работая в большевистских газетах, обращался к своему вождю за советом по любым пустякам:
«Очень рад, что Вы не сочувствуете «Современнику»: это поганое предприятие блока двух сволочей, ликвидаторов и народников, мы будем ругать жестоко».
Это далеко не самые грубые выражения, которые имелись в запасе у Ленина.
А тем временем журнал «Современник» в то время имел огромный успех среди революционно настроенной части общества, особенно среди молодежи. Но «вина» его была в том, что он не был столь «радикальным», как этого хотелось Ленину.
Борьба с меньшевиками не прекращалась ни на один день. Иногда, как в истории с партийными деньгами, на которые содержался Ленин вместе со своей женой и тещей, дело доходило до суда.
Вот что об этом рассказывал большевистский академик Владимир Адоратский:
«Зиму 1911/12 года я жил с семьей, женой и дочерью, в Берлине. Приезжая за границу, я всегда сообщал Владимиру Ильичу свой адрес; так же я сделал и в этот раз. В это время как раз тянулась история с деньгами нашего ЦК, которые очутились в руках «держателей» — германских социал-демократов, и именно в руках Каутского. И германские социал-демократы вообще, и в частности Каутский, совсем не разбираясь в русских делах, воображали тем не менее, что они призваны играть роль третейских судей. Владимир Ильич писал мне, что необходимо информировать Каутского, и предлагал мне взять на себя это дело. Он писал, что информация Каутского исходит от разного рода интриганов, которые, будучи сами политическими нулями, стараются играть роль и занимаются всевозможными интригами.
Второй том новой, полной – четырехтомной версии воспоминаний барона Андрея Ивановича Дельвига (1813–1887), крупнейшего русского инженера и руководителя в исключительно важной для государства сфере строительства и эксплуатации гидротехнических сооружений, искусственных сухопутных коммуникаций (в том числе с 1842 г. железных дорог), портов, а также публичных зданий в городах, начинается с рассказа о событиях 1842 г. В это время в ведомство путей сообщения и публичных зданий входили три департамента: 1-й (по устроению шоссе и водяных сообщений) под руководством А.
В 1940 году в Гааге проживало около восемнадцати тысяч евреев. Среди них – шестилетняя Лин и ее родители, и многочисленные дядюшки, тетушки, кузены и кузины. Когда в 1942 году стало очевидным, чем грозит евреям нацистская оккупация, родители попытались спасти дочь. Так Лин оказалась в приемной семье, первой из череды семей, домов, тайных убежищ, которые ей пришлось сменить за три года. Благодаря самым обычным людям, подпольно помогавшим еврейским детям в Нидерландах во время Второй мировой войны, Лин выжила в Холокосте.
«Весна и осень здесь короткие» – это фраза из воспоминаний участника польского освободительного восстания 1863 года, сосланного в сибирскую деревню Тунка (Тункинская долина, ныне Бурятия). Книга повествует о трагической истории католических священников, которые за участие в восстании были сосланы царским режимом в Восточную Сибирь, а после 1866 года собраны в этом селе, где жили под надзором казачьего полка. Всего их оказалось там 156 человек: некоторые умерли в Тунке и в Иркутске, около 50 вернулись в Польшу, остальные осели в европейской части России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.