Интифада - [11]

– Это выгодно?

– Думаю, что да. Ну, да ладно. Какое нам до них дело? Мы с Далей и Сонечкой живем намного скромнее.

– А где живет твой сын?

– Натан – отдельная история. Отслужил в армии, закончил физический факультет университета в Тель-Авиве и поселился в еврейском поселении вблизи Рамаллы.

– Натан не хочет жить в Нетании? Городе, так созвучном его имени? Не странно ли это?

– Нет. Не странно. Он – убежденный сионист. К тому же крайне религиозен. И представляет свою жизнь только среди таких же еврейских поселенцев, как он сам. Но давай все-таки присядем. Вон смотри, возле магазина столики стоят.

– Давай. Я с удовольствием.

– Что ты будешь есть? Пить?

– Марк, давай ты не будешь со мной спорить. Ты меня угощаешь сегодня дома. А в кафе это делаю я. Предлагаю выпить по рюмке водки. Хорошо?

– Согласен…

– Отлично…

Алексей подошел к стойке и заказал две рюмки водки. Вообще-то он бы с удовольствием выпил кружку пива «Хейнекен», реклама которого красовалась на возвышавшемся над стойкой кране. Но, ничего не поделаешь. Сегодня его в продаже нет. Панов любил этот голландский сорт пива, хотя, как часто про себя отмечал, ни оно, ни все остальные сорта, будь то немецкие, датские или даже английские, все же не могли хотя бы отдаленно сравниться с чешским «Праздроем», доставлявшим ему огромное удовольствие в далекие юношеские годы.

Друзья залпом выпили водку, закусили оливками, и Панов поделился таким своим наблюдением с другом.

– Пиво «Хейнекен» – просто отличное. Но оно здесь не причем, – уверенно сказал Марк. – Просто тогда мы были молодые, и нам все казалось невероятно вкусным. Ну, да ладно. Фиг с ним, с пивом. Ты расскажи, как живешь?

– У меня все нормально. Сначала работал во Вьетнаме, потом в Афганистане, в Пакистане. А вот теперь сюда приехал. Думаю, будет о чем писать?

– Да. Мы здесь живем довольно сложной, но бурной жизнью.

– Это я уже понял. Но ты пока что расскажи, как живешь лично ты?

– Как ты знаешь, в стране мы уже почти семь лет. Я по специальности работать устроиться так и не смог. Даля тоже. Она, если ты помнишь, экономист. Таких, как мы, здесь приехало из бывшего СССР очень много. Ко всему прочему, мы еще и неважно знаем иврит. Не помогло и то, что у Дали дед был раввином. Мы сразу поняли, что у нас перспектив – никаких. Первое время жили в основном на пособие, которое получала моя мама. Она была ветераном войны, а здесь очень уважают тех, кто боролся с фашизмом. Пособие положили с самого начала очень приличное. Но два года назад мама умерла. И нам пришлось уже самим зарабатывать на жизнь. Даля устроилась в магазин, продавать колбасу. А я – консьержем в один из домов на набережной Ницца. Зато дети, кажется, чувствуют себя здесь прекрасно. Про Натана я тебе уже рассказал. А Сонечка тоже уже отслужила в армии и закончила университет в Иерусалиме. Получала государственную стипендию. Начинает работать журналисткой. Она отлично владеет ивритом и русским. Пишет статьи на двух языках. Неплохо говорит по-английски, по-арабски. Ты сегодня вечером с ней сможешь познакомиться. Ведь ты, кажется, ее вообще никогда не видел?

– Только в младенческом возрасте. И то, вроде бы, всего один раз.

– Ты ее, естественно, не узнаешь, – улыбнулся Марк. – Она стала красавицей. Скоро моей девочке исполнится 24 года. Совсем уже взрослая.

– О чем она пишет в газетах?

– О политике. Сейчас вот о предстоящих выборах.

– Я тоже уже написал об этом несколько корреспонденций. И даже успел встретиться с вашим премьер-министром.

– С Биби? – оживился Марк. – Очень интересный политик. Настоящий патриот Израиля. Я буду голосовать за «Ликуд» и Нетаньяху. И Даля тоже…

– Стоп, стоп, – остановил Панов своего друга. – Не гони лошадей так быстро. Во-первых, объясни, почему ты называешь Нетаньяху Биби, а во-вторых, почему будешь голосовать за него?

– Биби – его армейское прозвище Нетаньяху. Здесь так принято. У нас, например, есть такой генерал Моше Яалон. Он – командующий Центральный военным округом. Так вот его все называют Буги. Говорят, в молодости он «буги-вуги» любил танцевать. А Ариэля Шарона в армии вообще прозвали «Бульдозер». А голосовать за Нетаньяху я буду потому, что Израилю сейчас необходим исключительно правый курс. Все эти левые политики, вроде руководителя блока «Единый Израиль» Эхуда Барака, готовы легко пойти на уступки арабам и развалить нашу страну. Биби же – человек жесткий и способный отстаивать наши интересы.

– А за кого намерены голосовать твои дети?

– Натан – за новую «русскую» партию «Наш дом – Израиль». А Соня – за «Единый Израиль», – улыбнулся Марк. – У меня в семье, кажется, представлены все политические взгляды израильтян. Сын – убежденный поселенец и сторонник жесткого курса. Говорит, что вся земля от Средиземного моря до реки Иордан принадлежит евреям и ничего арабам отдавать не следует. Дочь же симпатизирует левым и активно выступает за переговоры с арабами и за создание палестинского государства. Поэтому мы даже стараемся не говорить дома на политические темы.

– Но, может быть, ради моего приезда сегодня сделаете исключение? Я недавно в стране, и мне очень интересно, что в головах у израильтян.