Интифада - [10]

Отношения властей с палестинцами вновь обострялись. И это для граждан Израиля был очень «неприятный подарок» к Песаху. По радио передавались обращения к военнослужащим быть бдительными. Террористы, дескать, готовят на Песах захваты молодых людей в военной форме. Особенно важно юношам и девушкам, военнослужащим израильской армии, проявлять осторожность, садясь в попутные автомашины. Многие из них в те дни направлялись из казарм домой, праздновать Песах.

Алексей Константинович также отметил, что израильское радио обращалось к армейской молодежи чрезвычайно ласково: «Наши дети, мальчики и девочки». А чтобы надежнее защитить израильтян, контрольно-пропускные пункты на «линиях раздела» с Палестинской автономией на праздники были закрыты. Армия и полиция проводили по всей территории Израиля жесткие проверки. И попавшиеся «чужие», то есть арабы, не имевшие специальных пропусков на право пребывания в Израиле в праздничные дни, немедленно переправлялись за КПП, в автономию…

Тем не менее, Израиль, как отметил Панов, все же жил тогда большими надеждами. Прежде всего, на мирное будущее. Израильтяне очень устали от бесконечных войн и террористических актов. Большинству людей хотелось спокойной жизни, когда можно ничего не опасаясь ходить по улицам, ездить на автомашинах, посещать кафе, рестораны и театры. Как это делают те же европейцы и американцы, на образ жизни которых в Израиле всегда ориентировались.

Первые шаги к миру уже были сделаны. Подписаны Норвежские соглашения, создана Палестинская автономия. Как результат – почти полное прекращение террористических актов. То есть Интифада завершилась. Причем официально. Об этом заявили палестинские лидеры. А в недалеком будущем – создание независимого палестинского государства, заключение мирного договора с Сирией, вывод войск из Южного Ливана, налаживание нормальных отношений с арабскими странами – соседями. И после этого, как на тот момент были совершенно убеждены очень многие израильтяне, их всех ждет прочный мир. Но в реальной жизни, к сожалению, все складывалось несколько иначе…

Почти каждый израильтянин в душе – глава собственной политической партии… Нетания, март 1999 года.

Поначалу Панов даже не узнал Марка, ожидавшего его на скамейке возле не работавшего фонтана, в сквере на центральной площади Нетании. Перед ним предстал пожилой человек, одетый, как казалось, в тот же самый потертый черный костюм, который он еще много лет назад, почти не снимая, носил в Москве. Новой в облике Лурье была лишь одна деталь – черная фетровая шляпа с широкими полями.

– Я так сильно изменился? – уловил изумленный взгляд друга Лурье. – Ну, конечно, все может быть. Для меня прошедшие годы были очень непростыми. А вот ты, Алеша, выгладишь просто прекрасно. Совсем такой же, каким был еще в начале восьмидесятых. Как тебе удается не стареть? Поделись рецептом молодости…

– Все очень просто, – улыбнулся Панов, – стараюсь жить как можно интереснее и ни в чем себе не отказывать. Ни в работе, ни в любви.

– Ну-ну. Ты все еще про любовь! Нет, у меня здесь жизнь более приземленная. Как говорится, выживаем, как можем. Ты знаешь, Даля еще только накрывает на стол и просила меня чем-нибудь тебя развлечь. Пойдем в кафе?

– Пойдем. Ты знаешь куда?

– Ну, сам я по кафе и ресторанам хожу редко. Видел на набережной одно заведение. Подают кофе, пиво, вино. Чего-нибудь покрепче мы с тобой выпьем попозже. У меня дома. Я надеюсь, ты не за рулем?

– Нет, я приехал на такси. Так что сможем себе кое-что позволить. Я с собой захватил. Еще в Москве, в аэропорту купил…

Алексей Константинович поднял вверх пластиковый пакет, в котором лежала бутылка виски «Джонни уолкер» с черной этикеткой.

– Надеюсь, твои религиозные убеждения не запрещают тебе пить? – спросил Панов.

– Не путай иудеев с мусульманами, – улыбнулся Марк. – Выпью с удовольствием. Ну а пока давай побалуемся каким-нибудь легким напитком…

– Может быть пивом? Но я слышал, что религиозным евреям пить пиво на Песах не рекомендуется. Это так?

– Да, так. Но пока жена не видит, можно себе разное позволить, – снова улыбнулся Марк. – Я имею в виду хотя бы выпить. Но только не пиво. В Песах его просто не продают. Запрет на все «квасное». А вот вина я выпью с удовольствием.

Они вышли на набережную, на которой возвышались многоэтажные дома, отделанные голубой мозаичной плиткой.

– Здесь наши богатеи живут, – довольно зло сказал Марк. – Набережная называется Ницца. В честь известного курорта во Франции. Квартиры в этих домах огромные, по сто квадратных метров и более, с двумя и даже тремя санузлами, с мраморными полами и так далее.

– Здесь, вероятно, в основном обитают выходцы из Америки или Западной Европы?

– Не скажи. Не только. Квартиры в этих домах приобрели и довольно многие наши с тобой соотечественники. Из тех, кто сумел быстро сориентироваться в начале девяностых. И те, кто нахапал денег еще в СССР и, как говорится, вовремя «сделал ноги». Но они жили здесь лет пять назад. А затем, в большинстве своем, перебрались в США, или Германию. Так что к нам, в Нетанию, прилетают теперь только на лето. Или вообще не прилетают, а квартиры сдают.