Интервью с Владимиром Путиным - [14]
О. С.: На каких основаниях?
В. П.: Без всяких оснований. Потому что есть угроза со стороны Ирана. Потом это самое сделал президент Буш. Причем мы долго и небесполезно, как оказалось, доказывали, что это представляет угрозу для нас. На каком-то этапе американские партнеры, на уровне министра обороны, госсекретаря, сказали: «Мы понимаем вашу озабоченность». Должен сказать, что мы предложили работать над системой противоракетной обороны совместно. Соединенные Штаты, Россия и Европа. В конечном итоге, как ни печально, наши партнеры от этого предложения отказались. И предложили нам купировать наши опасения другим примитивным техническим способом. Но потом отказались и от этого. А в этой связи, конечно, мы говорили, что сейчас не будем, как и вы, развивать систему противоракетной обороны, потому что это дорогое удовольствие и пока с неизвестными последствиями. Но для сохранения важнейшего элемента международной стабильности, а именно баланса стратегических сил, мы будем вынуждены развивать наши ударные ракетные системы, способные преодолевать любые системы противоракетной обороны. Ответ был простой: эта система создается нами не против России, а вы делайте что хотите, поскольку мы исходим из того, что это не против Америки. Я сказал: «Хорошо, так и будем делать». Мы так и делаем. И мне странным кажется, что, когда мы сейчас объявляем об обновлении своего арсенала ядерного оружия, причем без выхода за рамки договора о сокращении, это вызывает нервную реакцию у наших партнеров, в том числе и в СМИ. Не мы это начали, и мы заранее сказали, что вынуждены будем делать это.
О. С.: Два коротких вопроса — так Буш сделал это без консультаций? Просто взял и сделал?
В. П.: Нет, мы вели очень много переговоров на этот счет. А Соединенные Штаты приняли решение выйти в одностороннем порядке.
О. С.: Хорошо, с Клинтоном были обсуждения, а с командой Буша это не прошло?
В. П.: И с Клинтоном, и с командой Буша.
О. С.: Окей, значит никаких правил — новых правил. Американских правил.
В. П.: Просто, видимо, партнеры наши считали, что вооруженные силы России, экономика России… технологические возможности таковы, что мы будем не в состоянии ответить на этот вызов. Но сейчас, мне кажется, все поняли, что Россия не только в состоянии, но и реально делает это.
О. С.: Сейчас, но не тогда?
В. П.: Тогда было, мне кажется, представление о том, что Россия не сможет этого сделать.
О. С.: Можно задать такой технический вопрос: могла ли Россия тогда уследить за всеми системами США или США могли вас обмануть?
В. П.: Нет, у нас и были, и сейчас есть такие возможности. Но, во-первых, мы договорились о сокращениях. И мы, и американские партнеры эти соглашения соблюдаем. Но в этих соглашениях есть оговорка: если одна из сторон решит, что эти соглашения вступили в противоречие с национальными интересами, то эта сторона имеет право в одностороннем порядке выйти из них. Так что дискуссий на эту тему было очень много. Я просто не считаю себя вправе говорить о некоторых вещах, потому что они все-таки носят конфиденциальный характер. Но эти дискуссии иногда казались мне просто смешными. Потому что сначала делали вид, что кто-то чего-то не понимает, потом, когда все было уже разложено до мелких деталей, все признали, что да, понимаем вашу озабоченность, но предлагаем ее снять вот таким-то образом. Потом и от этого отказались. Кстати говоря, вся система противоракетной обороны, сама идея, программа на чем основана? На иранской ядерной угрозе. Но сейчас мы договариваемся с Ираном, ставим под контроль ядерные программы Ирана. Речь идет о том, чтобы даже и санкции с Ирана снять. О чем это говорит? Это говорит об общем признании того, что из Ирана не проистекает никакой ракетной ядерной угрозы. Ну так что надо сделать сейчас? Отменить все программы, связанные с противоракетной обороной.
О. С.: Отменить?
В. П.: Да, давайте сделаем это! Если все это построено в связи с угрозой со стороны Ирана, теперь этой угрозы нет, так зачем же теперь создавать систему противоракетной обороны?
О. С.: Поправьте меня, если я ошибаюсь, — у меня сложилось впечатление, что вы ушли вперед в техническом плане в разработке противоракетной программы.
В. П.: Не совсем так. У нас более совершенные системы противовоздушной обороны. Но что касается противоракетной обороны, то здесь речь идет о защите именно от баллистических ракет. А они атакуют цели с космической скоростью. Для этого нужны другие системы. Но сами антиракеты — только часть противоракетной оборонной системы. Причем это часть, вынесенная на периферию. А вообще-то это сложная большая система, связанная с информационным обеспечением, с космическим обеспечением. Но для нас здесь две угрозы. Первая — это то, что размещение антиракет в непосредственной близости от наших границ в восточноевропейских странах перекрывает часть наших ракетных комплексов, расположенных в европейской части страны. Вторая угроза заключается в том, что пусковые установки этих антиракет в считаные минуты, за несколько часов, могут быть переоборудованы для постановки там ударных комплексов ракет. И то и другое представляет для нас реальную угрозу. А теперь смотрите. В Восточной Европе будут установлены комплексы, на территории Румынии и Польши. На воде будут установлены на кораблях, которые будут дежурить в Средиземном море и в северных морях. И на Аляске ставят. Практически территория России будет окружена этими системами. На самом деле это еще одна грубая, большая стратегическая ошибка наших партнеров
