Интервью с масоном - [15]
«И поставил столбы к притвору храма; поставил столб на правой стороне, и дал ему имя Иахин, и поставил столб на левой стороне, и дал ему имя Воаз» (3-я Цар. 21) – колонны, которые также часто ставятся в масонском символическом храме. Аллегорически эти колонны соотносятся с понятиями Силы и Красоты, Жесткости и Милосердия, Логики и Интуиции, Черного и Белого. Они две крайние оси или колонны каббалистического Дерева Сефирот, которые есть основа и от которых нужно пройти к третьей оси, колонне Мудрость, а вместе три колонны, Мудрость, Сила и Красота составляют фундамент, базисную философскую трилогию символического масонства.
Камень Основания, «Эвен а шетия», на котором стоял Ковчег Завета в помещении Святого-Святых, представлял собой скальный выступ Храмовой Горы и, поскольку звук и шум металла не допускался при строительстве, то он не был обтесан и представлял собой Дикий Камень. Камень Основания как бы вырастает непосредственно из земли, привязан к ней и является Диким Камнем Земли. В более широком аспекте, чем объект труда масона-ученика, обтесывающего резцом разума и молотом воли неровности Дикого Камня профанского сознания, Камень Основания воплощает и символизирует образ первоматерии – materia prima, основание мира. Если сознание человека в его профанском состоянии (в виде Дикого Камня) привязано к миру материальному, к земле, то Дикий Камень Земли, Камень Основания несет в себе обобщающий смысл Дикого Камня профанизированного сознания, – он не подлежит обработке, но несет в себе идею рождающего, питающего, поддерживающего принципа Земли.
И Соломон «строил его семь лет» (3-я Цар. 6, 38), подобно семи годам, проходящим от состояния профана до мастера-масона, но тот Храм, который строят Вольные Каменщики, стоит не на земле, – это Духовный Храм, он подобен Новому Иерусалиму из Откровения Иоанна.
Когда «…Агнец снял первую из семи печатей» книги жизни, и «вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он… чтобы победить» (Откр., 6, 1-2), подобно Ученику-каменщику, рожденному вновь для духа, инициированному для нового пути. «И когда он снял вторую печать» и «вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано было взять мир с земли… и дан ему большой меч» (Откр., 6, 3-4), а путь его подобен пути Подмастерья, вступающего на путь опыта. «И когда Он снял третью печать» и «… вот, кон вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей.» (Откр., 6, 5), а путь его подобен пути Подмастерья, прошедшего свои странствия. «И когда Он снял четвертую печать» и «… вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть…» (Откр., 6, 7-8), а путь его подобен пути Мастера, вступающего на возвышенный путь, долгий и трудный путь поиска Утраченного Слова, вновь обретаемого в Новом Иерусалиме.
И «Иоанн увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба» (Откр., 21, 2). Подобно символическому храму, ориентированному на Восток как храм в видении Иезекииля (Иез., 47, 1) и в котором собираются Вольные Каменщики для проведения работ, «Город расположен четвероугольником, и длина его такая же, как и широта» (Откр., 21, 16). В небесном Иерусалиме не было видно здания храма «…ибо Господь Бог Вседержитель – храм его» (Откр. 21, 22). «И ночи не будет там…», и не будет «нужды ни в светильниках, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает…» (Откр., 22, 5) его, подобно тому, как просвещенный мистик видит в полночь солнечный свет также хорошо, как и днем, поскольку это духовный свет, и, значит, небесный Иерусалим есть город наиболее возвышенных устремлений философов, мистиков, мыслителей, город вновь обретенного Слова и «престол Бога и Агнца будет в нем» (Откр., 22, 3).
Пиво закончилось, солнце клонилось к закату по обычаю южных стран накатившемуся быстро и неумолимо, как израильский танк меркава и я окончательно сделал для себя вывод, что легендарную историю масонства надо отодвинуть до встречи с кем-нибудь из братьев, а завтра заняться историческим происхождением первых масонских лож на Земле Обетованной.
3. Порт храма царя Соломона
И еще раз за этот первый день своего пребывания на Святой Земле набрался я смелости и позвонил почетному помощнику Великого Мастера Леону. После вопросов о том, о сем, я спросил главное.
– Что посмотреть в Яффо?
– О, Андрей! В Яффо есть что посмотреть! – Был почти, что одесский ответ.
– Так что? – В тон ответил я.
– Слушайте меня. Яффо это…, – И я услышал историю о том, как масонство пришло на землю Израиля в наше время.
Первым исторически достоверным событием, связанным с историей масонства в Палестине, была секретная церемония Монитора, выполненная Робертом Моррисом, Бывшим Гроссмейстером Великой ложи Штата Кентукки. Это произошло в среду 13 мая 1868, в пещере Зедекиах, обычно известной как Копи Царя Соломона, в подземных катакомбах, простирающихся глубоко под старым городом Иерусалимом. Доктор Моррис приехал тогда на Ближний Восток, искать следы древнего масонства. Подтолкнула его на это судьба Шлимана, который в то же самое время, руководствуясь только эпическими поэмами Гомера, раскапывал мифическую Трою. Генрих Шлиман нашел то, во что верил, спустя три года после того, как Морриса повторил его путь и они начали свое дело. Хотя более поздние археологи заключили, что это не было фактически городом мечты Шлимана, то есть Гомеровской Троей, но он добился своего. Он ее нашел. Моррис был под стать ему в своей искренней вере, что он должен найти древние масонские храмы, от которых идет все начало вольных каменщиков. Что он нашел, в отличие от клада Приама, найденного Шлиманом, осталось для нас тайной. Однако другая тайна – секретная масонская встреча теперь нам известна.
