Интервью - [6]

В.П. Самое интересное (и тут моя красивая формула хромает), что число больных и инфицированных СПИДом поэзии, судя по всему, величина постоянная. И эти два-три процента населения, для которых поэзия — жизненная необходимость, будут всегда. Пока существует язык, он будет порождать потребность в максимальной, предельной, божественной точности, которую может удовлетворить только поэзия. Я как-то подсмотрела в твоем ЖЖ (прости, виновата), как ты написала об одном стихотворении Пушкина: «Для меня. Про меня. За меня». Умри, лучше не скажешь. Пушкин был бы очень польщен.

Л.П. Какая хорошая была бы концовка! Но мне еще хотелось спросить тебя, какие качества ты ценишь в мужчинах?

В.П. С годами я поняла, что могу быть счастлива только с мужчиной, который во всем меня превосходит. Который умней меня, добрей меня, талантливей меня, щедрей меня. Который лучше меня во всем. Парадокс, но только с таким мужчиной я становлюсь собой.

Л.П. И кто же ты? Только не говори, как всегда, «не знаю».

В.П. Знаю. Я — мудрая дура. Так назвал меня однажды мой любимый. Так я назвала свою двенадцатую книгу, которая только что вышла.

Л.П. И что же значит это название?

В.П. Что мне хватает мудрости понять, какая я дура, и глупости — считать это мудростью.

Л.П. Может, ты еще скажешь, что всякая настоящая женщина — мудрая дура?

В.П. Может, и скажу…?

25 Марта 2009

Девичья память Глеб Шульпяков Вера Павлова: "Я научила говорить мужчин?"

Осенью этого года в Лондоне пройдет фестиваль поэзии "Poetry International" — тот самый, организованный еще Тэдом Хьюзом, где сразу после выезда из страны читал Бродский в компании с Оденом. В этом году русскую поэзию будут представлять женщины. Специально к фестивалю даже приурочен выход "женского" номера журнала "Modern Poetry in Translation". В числе приглашенных на фестиваль — поэт Вера Павлова, чье собрание сочинений "Совершеннолетие" вышло недавно под обложкой издательства "ОГИ". Предлагаем вашему вниманию беседу с поэтом на сомнительную тему "мужское/женское в поэзии". Посмотрим, что из этого получилось.

— ВАШЕ отношение к словосочетанию "женская поэзия".

— "Женская поэзия" — почти жанровое определение, что-то вроде "женского романа". Есть "женская поэзия", и есть поэзия, которая пишется женщинами. Эти области почти не пересекаются. Мне совершенно неинтересна первая и безумно интересна вторая.

— Есть какие-то темы, на которых концентрируются в стихах женщины и мужчины?

— Дело не в темах — и те и эти пишут об одном и том же.

— Это понятно, но ведь — по-разному?

— Да не в этом дело! Не тут собака зарыта!

— Так давайте ее откопаем!

— Тут надо издалека подходить. На мой слух, поэзия начала XIX века звучала по-мужски, но к концу века стала, при том что писание стихов оставалось мужской работой, более женственной. В начале ХХ века зазвучали и женские голоса, но зазвучали как-то по-мужски. Насколько голос Цветаевой или Гиппиус мужественнее, скажем, Маяковского!

— Ну, Маяковский — это такая истеричная баба с штанах…

— А Гумилев? Блок? Мужчины стали настолько женственны, что женщинам пришлось взять часть мужественности на себя. Чем это кончилось? Тем, что к концу века женщины в поэзии стали гораздо радикальнее мужчин. Стилистически и духовно. То есть — если уж пытаться различить поэзию по тематическо-половому признаку — я скорее буду смотреть на радикальность эксперимента, чем на грамматические окончания. И эта радикальность выдаст женщину. Кто пошел дальше Ры Никоновой в жанре перфоманса? А стилистически — кто пошел дальше Шварц или Фанайловой? Или Искренко? Мужчины привыкли прятаться за "направления". Посмотрите — ведь женщин нет ни среди иронистов, ни среди концептуалистов. Когда речь идет о прямом высказывании, впереди всегда бабы.

— И какую же роль в эксперименте играет пол?

— Парадокс в том, что чем глубже погружаешься в свой пол, тем лучше понимаешь другой. Мы говорили о женственности Маяковского, но именно поэтому в его стихах нет женщины. Его женщина — та "знакомая, саженей двух-трех, не разговаривает" из трагедии "Владимир Маяковский". А Пастернак — один из самых мужественных поэтов для меня — пишет "Детство Люверс". Вообще из глубины своего пола лучше видишь мир. Чем ниже (во всех смыслах), чем глубже опираешь дыхание на диафрагму (певцы меня поймут), тем более высокие ноты можешь взять. Наоборот, уходя от пола, неизбежно сужаешь свой диапазон.

— Ваше последнее сильное впечатление от стихов, написанных женщиной?

— Это подборка Инны Лиснянской в "Знамени". Она пишет о своей любви к девяностолетнему мужу, как она его моет и так далее. Потрясающие стихи. "Песнь Песней", написанная постаревшей Суламифью.

— Вам часто задают на выступлениях "женские вопросы"?

— Да. И у меня на эту тему есть домашняя заготовка, стихотворение: "М — Ж. / Мертв — Жив./ Ненужное зачеркнуть". В искусстве основное деление проходит не между мужским и женским, а между мертвым и живым.

— А что чаще всего звучит в критике по вашему поводу?

— Крайности. С одной стороны, меня считают Черубиной де Габриак, вымыслом группы мужчин. С другой, я у них мать сыра земля — роды, гинекология и никакой метафизики. И еще есть отзыв психоаналитика, который сказал, что мои стихи — яркий случай интерсексуальности.