Интервью для Мэри Сью. Раздразнить дракона - [43]

Хозяйка, вооружившись ложкой и грозно размахивая ею, продолжала делиться кулинарным опытом:

— А как подходить к кастрюле? Да это же целое искусство! Ни один мужик им не овладеет. Приближаться к чугунку нужно только для «посолить» и «стянуть пенку». И не надо смотреть на меня вороньим взглядом, госпожа ведьма, ты же не дланник Многоликого.

Так она вещала все то время, что варились щи. Но когда еда была почти готова, а ее запах подействовал лучше любого манка, вынудив Йона откинуть одеяло, Бажена, поджав губы, произнесла:

— И вот что самое главное в щах: один и тот же рецепт может использовать дюжина стряпух. Но только у одной получится вкусно. — И, глядя в упор на заспанного Йона, обвинительно присовокупила: — У меня вот все ладно получается, как природой заведено, а у многих — нет.

А потом, вынув чугунок, Бажена отставила его, и, плавно покачивая бедрами, гордо удалилась в сени. Там загремела чем-то, а потом и вовсе вышла из дома.

— Чего это она? — осоловело уточнил оборотень, выбираясь из-под одеяла.

— Решила, что там, где у тебя раньше сидела совесть, теперь вырос хвост, — свела я гневную речь хозяйки к одной реплике.

— В смысле? — прищурившись, уточнил Йон.

— Подумала, что вы с драконом не побратимы, а чуть больше.

Все еще не проснувшийся до конца блохастый настороженно вопросил:

— Это как?

— Ну как бы почти супруги, у которых свадебного обряда еще не было, а первая брачная ночь уже состоялась, — попыталась ответить как можно более обтекаемо.

Йон, выслушав меня, начал усиленно мозговать. Думательный процесс сопровождался активным стимулированием: почесыванием макушки. Шкура вспахал пятерней затылок и пригорюнился.

Но, как чуть позже выяснилось, подрыв имиджа печалил Йона по совершенно иной, неожиданной для меня причине.

— А я было хотел в Сейринке поучаствовать… — протянул он.

Что за Сейринк, я толком не успела расспросить. В сенях послышался удар дерева о дерево, а потом к нам вплыла хозяйка. Бажена несла на коромысле два ведра.

То ли весь свой запал молодая вдова утопила в колодце, то ли решила убедить Йона в том, что бабы в некоторых вопросах все же лучше мужиков, но, так или иначе, она цвела румянцем и активнее прежнего строила глазки шкуре.

Оборотень, уже учуявший запах щей, был вроде как и не против. Я же решила, что с перетянутой лодыжкой лучше из избы выбраться. Перетерплю чутка боль в ноге, зато буду избавлена от созерцания предбрачных игр.

Переодевшись за печкой в новые, выторгованные вчера у старосты порты и рубаху (что оказались мне на удивление почти впору) и заплетя косу, я вышла-таки из дома Бажены. Метелка вылетела за мной.

Раз у меня есть такое всепроходимое, вернее, всепролетаемое транспортное средство, то грех им не воспользоваться — с такими мыслями я уже вознамерилась сесть на летунью, чтобы не трудить ногу пешей прогулкой.

Балка уже проснулась. Блеяла, мычала, хрюкала, смеялась заразительным детским смехом, судачила, переругивалась, торговалась, сплетничала, хмыкала. Одним словом, жила.

Только я хотела присесть на черен, как меня увидела детвора. Дворовое пацанье играло, как чуть позже выяснилось, в «хромую курицу», а точнее — гоняло водящего ветками ивы по кругу, выложенному галькой.

В этот раз ребятня не бросилась врассыпную, а внимательно уставилась на меня. «Наглеют», — подумала я. «Восстала…» — наверняка решили они и вперились в меня вдвое пристальнее.

Гляделки продолжались недолго: под натиском детского любопытства может рухнуть даже китайская стена. А все оттого, что ее просто расковыряют совочками в приступе неуемного ребячьего интереса под названием «а что будет, если…».

— А вы взаправдашняя ведьма? — начал самый бойкий, с двумя дырками вместо передних зубов.

— По характеру — еще какая, — решила поддержать свое реноме.

— Значит, и упыря в стольную Ошлу свезете?

Я ничего не ответила, лишь изогнула бровь. Но детворе этого было достаточно. Зато из их трескотни я уяснила главное: ушлый староста, заполучив упыря в полном комплекте, а не в качестве разобранного конструктора, решил, что этот товар можно сбагрить. Например, в городишко, что располагался неподалеку. То ли как диковинку, то ли на опыты. В общем, Крост — хозяйственный мужик, который всему найдет применение. Даже бедному ырке.

За ценные сведения со своими информаторами я расплатилась просто: научила играть в камень-ножницы-бумагу на щелбаны. Невесть какая наука, но детвора с радостью освоила распальцовку, правда, показывала друг другу вместо «колодцев» кукиши.

Потом я все же оседлала метелку, под восхищенные крики мелких взмыла в воздух и полетела над домами, вертя головой: интересно же.

В воздухе меж тем разливалось предвкушение. Так бывает в канун Нового года — люди ожидают чуда, и эта затаенная надежда пропитывает все вокруг: со смехом проникает в уши, ввинчивается в легкие с ароматом хвои, дразнит кончик языка вкусом мандаринов.

Вот и здесь. Венки из полевых цветов, нарядные ленты в косах, звонкий девичий смех и хитрые лица парней…

— Сегодня Ясма танок поведет вокруг костров… — долетел до меня обрывок фразы.

Мне стало любопытно: что это за праздник и почему сегодня? Хотя… Если в лесу до этого промышлял упырь, то понятно, отчего гуляние откладывали. Все же выскочившая во время веселья на поляну тварь — это не тот подарок, который хочется получить… А тут опасность устранена, смело можно праздновать этот их Сейринк.