Интервью - [2]

Формула любви Ольги Андриановой

Мечтательный пьеро, Владимир Высоцкий, Царь Борис, Эраст Гарин и многие-многие другие — всё это персонажи, созданные Ольгой Андриановой. Она ласково называет их «тряпсонажи». У них своя жизнь, свои мечты, грусть и радость. Её куклы — живые. — Вероятно, у каждого художника есть какие-то детские «творческие» воспоминания? Что сформировало Вас как художника?

— Когда я была совсем маленькая, у меня над кроватью висел старинный восточный ковер ручной работы. Он был соткан с ошибками: видимо, либо учеником, либо совсем стареньким мастером. Я любила разглядывать эти ошибки, несуразности и неточности, представляя сгорбленную спину древнего ткача, который ткал этот ковер руками, глазами и сердцем, и переносилась душой в те времена, сопереживала творческому процессу.

Спустя много лет меня так же восхищают какие-то неправильности. Тогда я рассматривала ошибки в узоре ковра, сейчас я рассматриваю лица людей, ищу неправильности во внешности: необычный овал лица, складочки, морщинки, какие-то персональные детали, которые и создают неповторимый образ.

— Вы делаете куклы только из текстиля? Не планируете ли в будущем создавать фарфоровых кукол, к примеру?

— Я никогда не делала и не буду делать кукол из пластика или фарфора. Я очень трепетно отношусь к текстилю. Он для меня лучший, самый выразительный материал.

— Как давно Вы делаете куклы?

— Я всегда как-то подбиралась, прицеливалась, подползала к этому жанру.

С ранних лет я занималась рукоделием, а позже узнала от мамы, что умершая до моего рождения бабушка тоже делала куклы. Жаль, что эти бабушкины куклы не сохранились.

Всю жизнь я что-то шила, лепила, выжигала, чеканила, вязала, клеила аппликации из самых немыслимых, не сочетаемых друг с другом материалов. И в этой сочетаемой несочетаемости, дающей новый эффект, находила особую радость.

Когда спрашивают, сколько лет я делаю кукол, то я с некоторым кокетством отвечаю: «Всю жизнь».

Каждая моя работа — это формула любви. Это мой способ общения с окружающими. Я не могу напрямую сказать человеку, как я его люблю, как много вижу в нем светлого, неповторимого. Я могу признаться в любви только своими работами.

Я — архитектор по образованию, училась в МАРХИ. Совершенно неожиданно в какой-то момент возникли куклы. Кукла — это тоже своего рода архитектура, своеобразная трехмерная конструкция.

Первую свою портретную куклу я сделала по предложению сослуживца, с которым мы работали в проектном институте. Он спросил: «А можно меня куклой сделать?» Я ответила: «С удовольствием!» Для меня открылся жанр портретной куклы, и я сделала портреты практически всех любимых мною коллег-архитекторов.

Вскоре от архитектуры я была вынуждена отвлечься: у меня родилась вначале девочка, а потом один за другим два мальчика. Но руки требовали творчества. После института у меня был такой заряд энергии и азарта — как будто батарейку вставили.

— Ваши куклы выставлены в галерее «Вахтановъ». Есть ли Ваши работы в других галереях? Участвуете ли Вы в московских выставках? — Первая выставка, в которой я участвовала, состоялась в 1986 году в Музее декоративного искусства на Делегатской. Я очень благодарна галерее «Вахтановъ» за то, что они взяли мои куклы. До этого я очень много ходила по выставкам, магазинам и предлагала свои работы. Но тогда был очень популярен фарфор, а текстиль никому не нужен.

Я много выставлялась на Западе, в Америке, Германии. Много моих работ в частных коллекциях в Югославии, Израиле, Германии и, конечно, в Индии, где я долго прожила.

— Предпочитаете ли Вы какой-то один вид текстиля? Используете ли толстые материалы, драп?

— Для меня не существует запрета в материалах. Я не считаю, что какой-то материал плох. Любой может подойти, любой можно использовать для каких-то аппликаций, деталей, вставок, обуви. Хорошо, что есть колготки: с их помощью можно имитировать тело.

Текстильный материал я использую самый разный: шёлк, кружева, драп. Использую и толстые материалы. Шарманщик («Воспоминание о бабушкином детстве») был в очень многослойном костюме, в пальто из драпа.

Я использую совершенно противоположные, не сочетаемые в обычной одежде материалы. Я могу совершенно бесценные старинные кружева пришить к какой-то пакле, которая придаст этим кружевам необыкновенный шарм. То есть в их несовместимости я вижу удивительную гармонию, которая кукле придаёт искру и живость — как чёрное и белое, как лёд и пламень, как свет и тьма.

Первое время я использовала поролон — очень нехороший материал. Он быстро стареет, поэтому я от него отказалась. Впрочем, сейчас я благодарна поролону — он помог мне на первых этапах.

— Как долго Вы делаете куклу?

— Я делаю очень быстро. Недели две. Иногда быстрее, если нужно срочно на выставку. Я «запойный» человек, сижу ночами. Почему я работаю быстро?

Вот кукла сидит, у неё уже есть личико, есть скелет, мышцы, но нет кожи или ног, или рук. А я этого перенести не могу. Когда она сидит без кожи, без рук — она как будто просит, чтобы её доделали.

Голенькая она ещё посидит, я её заверну в ветошку. А вот с недоделанными руками или ногами — она как инвалид.