Интервенция США в Доминиканской республике 1965 года - [152]

Вечером 18 мая Гусман скрепя сердце сообщил Банди, что конституционалисты готовы к возобновлению контактов. В это время войска хунты практически уже окончили зачистку северных кварталов и вышли к международной зоне. Тысячи беженцев переходили через американские КПП в центр города, усугубляя и так крайне тяжелую ситуацию с продовольствием и водой в зоне Кааманьо.

Утром 19 мая войска хунты захватили Радио Санто-Доминго, что произвело очень тягостное впечатление на всех сторонников конституционалистов. У здания радиоцентра солдат и офицеров Имберта встретили американские военные, передавшие им боеприпасы и продовольствие[567].

Более удачного момента для выдвижения Гусману новых унизительных требований США трудно было себе и представить. Естественно, Гусман наотрез отказался даже обсуждать вопрос о высылке из страны самых популярных лидеров конституционалистов, заметив, что это оттолкнет от его соратников широкие народные массы. Но именно на это и рассчитывал Банди, выдвигая свой ультиматум.

Новые требования Банди передал Гусману Шлодерман. Гусман был готов включить в состав своего правительства члена хунты «либерала» Постиго. Но, когда он категорично отверг требование высылки трех лидеров конституционалистов, Банди понял, что перегнул палку, и выдвинул компромиссное, с его точки зрения, предложение: лидеры отправятся во временную ссылку на шесть месяцев одновременно с Вессином, де лос Сантосом и Каминеро, чтобы «охладить ситуацию в стране». Гусман может организовать это уже после своего утверждения в роли президента.

Чтобы сделать позицию США «более беспристрастной», Банди предложил Джонсону немедленно ввести американские войска в северные кварталы Санто-Доминго для разъединения сторон.

Джонсон согласился с вариантом одновременной высылки, но вводить войска в северные кварталы не разрешил (американские военные хотели дать Имберту окончательно раздавить сопротивление уже сломленных конституционалистов).

19 мая сам Джонсон уже был готов отказаться полностью от «варианта Гусмана». В Вашингтон прилетел из Санто-Доминго Манн, которому президент доверял больше всего. Манн был настроен в отношении Гусмана крайне скептически, оправдывая это тем, что при нем армия может подпасть под влияние коммунистов. Гусман и Бош были, с точки зрения Манна, весьма ненадежными союзниками для США – стоило делать ставку только на доминиканских военных, прежде всего Вессина и Имберта. Имберт, может быть, и «хитрый феодал», как говорит Банди, но он уже продемонстрировал свои организаторские способности, превратив деморализованные части Вессина в ударную силу. Что же касается гражданской части доминиканского политического спектра, то Манн вернулся к своей старой идее сделать президентом Балагера.

Однако впервые Джонсон не согласился со своим главным советником по доминиканскому вопросу. Имберт был, по мнению президента, диктатором, полностью лишенным народной поддержки, и США не могли связывать с таким человеком серьезные надежды на стабильное развитие Доминиканской республики в ближайшем будущем. Если Манн считал, что удастся заставить Гусмана согласиться на полный контроль доминиканских вооруженных сил офицерами Имберта, то Джонсон полагал, что «запятнанным» генералам хунты не должно быть места в новом командовании всеми родами войск[568].

Но в подозрениях относительно Гусмана Джонсон и Манн были едины. Упорное нежелание этого человека превентивно интернировать коммунистов предвещало всякие неприятности для США. Вдруг, став президентом, Гусман качнется влево? Джонсон сказал, что ставка на Гусмана равнозначна по степени риска покупке билета на скачках. Президент дал указание проработать возможные альтернативы на случай провала миссии Банди.

Банди и сам понимал, что завышенными требованиями завел переговоры в тупик. Поэтому он решил 20 мая встретиться с Кааманьо и заставить лидера конституционалистов согласиться с новым вариантом состава правительства и командования вооруженными силами.

Однако в тот день, 20 мая Кааманьо и Банди так и не встретились, и виной тому была вновь обострившаяся военная обстановка в Санто-Доминго.

Военное руководство повстанцев приняло решение для поднятия боевого духа своих частей, сильно надломленного поражением на севере, провести удачную военную операцию. Было намечено захватить Национальный дворец, где с 27 апреля размещались несколько сотен солдат хунты. Дворец располагался на границе между международной зоной (от которой его отделяла лишь автомобильная парковка с тыльной стороны) и зоной конституционалистов. Фактически дворец представлял собой единственный форпост хунты в центре города. Генерал Палмер считал его «кинжалом, направленным в спину мятежникам».

Конечно, захват Национального дворца (места пребывания президента) серьезно поднял бы боевой дух конституционалистов и укрепил бы их позиции на переговорах с Банди.

Но уже 14 мая американцы пропустили через свои линии около 200 тяжеловооруженных солдат Имберта, которые сменили гарнизон дворца. Были проведены работы по укреплению периметра обороны здания. Оборонявшиеся теперь имели орудия и минометы.