Интерпол - [94]

Однако новое — это прямой вызов старому. Оно много требует от работника — приспособиться к новым способам мышления, новым приемам работы и соответствовать современным условиям при растущих требованиях к силам охраны законности — быстро и решительно реагировать на поступки преступников во всем мире, особенно в районах борьбы с наркомафией».

При Кольере акцент делается не только на разведку — получение сведений о том, что происходит, — но и на анализ, который объясняет, что именно происходит. «К нам только что приезжал один из наших лучших специалистов, работающих в Подотделе в Лионе уже шесть месяцев, — говорил мне в апреле 1991 года Дж. Вилзинг, глава нидерландского НЦБ, — мои коллеги очень довольны заключениями, которые он составил для них».

Сотрудники руководимого Кольером подразделения делятся на две группы: офицеры-специалисты и офицеры связи во главе со Свеном Борьессоном, опытным экспертом в области синтетических наркотиков и в то же время офицером связи по Северной Европе. Офицеры-специалисты, такие, как Герхард Нюрор, прибывший из германского БКА, чтобы заниматься кокаиновыми проблемами, весь рабочий день находятся в Лионе и отвечают за координацию разведывательной деятельности по определенному типу наркотиков. Офицеры связи, как, например, Измаила Секк, приехавший из Сенегала, чтобы «присматривать» за Африкой к югу от Сахары, тоже базируются в Лионе, но большую часть времени проводят в поездках в те страны, где они отвечают за связь с местными полицейскими органами.

Как признался Кольер (и против чего он сейчас борется), в этих двух категориях у офицеров связи работа более приятная: они часто совершают деловые поездки по разным странам.

Вообще-то это нравится любому полицейскому (как, впрочем, и многим другим). Но то, что офицеры связи стараются поставить себя выше офицеров-специалистов, не способствует эффективной работе этой команды.

Как и другие офицеры полиции Интерпола, они не имеют полномочий на производство арестов, но всегда могут присутствовать при аресте преступника. «Я помню одно дело, — говорил Джованни Батиста,[76] командированный из Италии полицейский, отвечающий за связь со средиземно-морской Европой, — как-то я был в Марселе, помогал в расследовании местным коллегам. И тут поступило сообщение: сухогруз из Ливана, на котором перевозилась марихуана, приходит раньше времени. «Хотите поехать с нами?» — спросил меня французский коллега. «Конечно же», — согласился я. Вот так, чисто случайно, я оказался на месте, когда нашли наркотик в тайнике и арестовали двоих моряков».

«Наши обязанности состоят не в том, чтобы быть на месте происшествия, — делится Ричард Белл, главный инспектор-детектив, приехавший из лондонской Полиции метрополии. Он офицер связи и поддерживает ее с Францией, Люксембургом, Бельгией, Нидерландами и Великобританией. — Наше основное назначение — обеспечить условия для того, чтобы следствие шло беспрепятственно через национальные границы, используя местные контакты и знание различных полицейских и юридических структур». Он рассказывает о таком происшествии:

«Я вам сейчас расскажу, как в прошлом году в Париже удалось захватить крупную партию кокаина. Человек, обладающий важнейшей информацией по этому делу, был не французом, а британским полицейским, который работал в региональной антикриминальной группе. И вот в ходе одного из местных расследований он наткнулся на интересную информацию. Но не представлял, как с ней поступить.

К счастью, он слышал обо мне. Я уже был довольно известен в региональных группах по Соединенному Королевству — проводил местные семинары, курсы подготовки и тому подобное. Итак, он позвонил мне и попросил помощи. В Великобритании существует система классификации криминальной информации по степени надежности. Так вот — эти сведения были первоклассными. Он сообщил мне, что по некоему адресу в Париже находится крупный продавец кокаина, но французская полиция об этом не знает.

Я позвонил коллеге во Францию и сказал ему: «Информация надежная, и по этому адресу вы накроете перевалочный пункт кокаина. Принадлежит он одной вдове — хозяйке общежития для южноамериканских, в основном колумбийских, студентов. Ей привозят товар, она хранит его и пересылает».

Во Франции меня знали, и моему сообщению поверили. Операцию провели, захватили довольно много кокаина и. арестовали нескольких человек».

Еще одно крупное расследование, в котором Белл косвенно участвовал, касалось самой крупной на сегодняшний день конфискации кокаина в Европе. Это случилось в феврале 1990 года в небольшом голландском городке Иджмюйден: со склада было изъято 2552 килограмма наркотика. Кокаин, по ценам черного рынка стоивший 250 миллионов голландских гульденов (около 80 миллионов фунтов стерлингов), был спрятан в 115 бочках с замороженным соком, которые шли в морских контейнерах из колумбийского порта Буэнавентура. «Меня ввели в курс дела, когда контейнеры были еще в море среди Атлантики, — рассказывает Белл. — Тогда мы уже знали, что спрятано в грузе, но не знали, куда это судно направляется. Вначале полагали, что во Францию, но мое собственное расследование показало, что судно должно пришвартоваться в Амстердаме. По прибытии груза мы организовали слежку за ним, и она тут же привела нас к складу в Иджмюйдене».