Интернет животных. Новый диалог между человеком и природой - [48]

В эпоху антропоцена мы встречаемся с природой после природы. Что же конкретно это означает? В природе после природы мы движемся через природу, как будто гуляем по природному парку. Техника указывает нам, где и какие животные находятся. Компьютерные программы сообщают нам, какой зверь нас ждет, какой приближается, какой уже здесь, но еще не виден. Новые приборы предупреждают нас, на какого зверя не стоит рассчитывать. Природа теперь предсказуема. Ясно, что момент неожиданности, тесно связанный с романтическим переживанием встречи с природой, даже определяющий для этой встречи, теперь утрачен. Погружаясь в воды Средиземного моря, оказываясь в подводном мире с его кристальной чистотой, волей-неволей романтически восклицаешь: «Ах!» Это возглас внутреннего восхищения перед тем скрытым миром, куда удалось проникнуть, это выраженная в восклицании тоска по осуществившейся встрече с Другим, дотоле невидимым. На это изумленное «Ах!» рассчитаны все исторические сады. За участком леса вдруг открываются просеки и виды, о каких невозможно и подозревать. Даже у охотника восхищение вызывает во многом тот факт, что он и понятия не имеет, за кем охотится и какая дичь ему попадется. Густота леса составляет магию охоты, а неожиданная смена настроения связана со сменой взгляда. Природа, которую можно разглядеть в подробностях, теряет свое очарование. Место магического напряжения, порожденного неожиданностью, занимают другие ценности: предсказуемость и транспарентность, ясность и структура. Главным становится не субъективное переживание, а объективное понимание. Чувство природы заменяется компетентным рассмотрением таковой, что, впрочем, происходит вовсе не бесчувственно.

К тому же переживание встречи с природой уже не ограничивается тем временем, какое человек проводит непосредственно на природе. Интернет животных круглосуточно соединяет нас с природой в Сети, обеспечивая доступ к ней из любого места и в любое время. Стоит только захотеть, и мы узнаем, как дела у наших друзей-зверей на воле. Восприятие природного мира выражается в разнообразии чувств, виртуальная и подлинная реальность беспрерывно напластовываются друг на друга. Так создается образ природы, который можно определить понятием «дополненная реальность» (augmented reality). Дополненная реальность означает: видеть больше, чем видишь на самом деле.

Тем самым мы постепенно учимся думать о связи природы и техники не так, как привыкли, и не так, как научились раньше. Пара противоположностей «природа и техника» – постоянная составляющая дискурса постиндустриального общества. Фундаментальная оппозиция органической и неорганической систем стала подтвержденной гипотезой, она даже не обсуждается, а потому стоит на пути новых предпосылок. Можно возразить, мол, солнечная энергия, энергия ветра и геотермия свидетельствуют о преодоленном противоречии между природой и техникой, являясь симбиотическими формами природы и артефакта. Но именно зеленая энергетическая революция дает удачный пример непреодолимости этого противоречия. Ведь речь всегда идет о технике защиты окружающей среды, а не о природной технике. Таким образом делается различие между природой, которой не следует соприкасаться с техникой, чтобы сохранить первозданность, и окружающей средой, которая предоставлена для симбиоза с техническими структурами, но в конечном счете уже является не природой, а постиндустриальным пространством, где былая «природа» систематически эксплуатируется. Солнечная электростанция – это уже не природа, а промышленный энергетический комплекс. То же относится к прибрежным ветровым электростанциям.

Постоянный дискурс лишь обостряет оппозицию природы и техники, вместо того чтобы ее разрешить. Еще радикальнее пытаются разделить животных и технику. Сторону первых принимают для того, чтобы выглядеть добренькими и сохранившими пакт с матушкой Землей. Якобы лишь так можно однозначно судить о техническом прогрессе и вообще о том, сколь далеко мы можем зайти. И где он, предел развития. Но при этом не учитывается, что выживание многих видов уже сегодня напрямую зависит от технических структур – снимков со спутника и датчиков. Короче говоря, картина свободной от техники природы есть миф, который сочинил вытесняемый техникой человек, чтобы облегчить свою душу.

Вместе с устранением противоречия между природой и техникой создается также новое понятие красоты. Промышленная техника, то есть техника не ручного производства, не может быть красивой, ибо ее форма отвечает ее функции, а облик – закону серийного выпуска. Красота индивидуальна, а экономическая логика, благодаря которой и существует техническая продукция, отрицает индивидуальность, поскольку та не подчиняется закону серийности и сокращает маржу. Конечно, автомобили, часы, тостеры характеризуются и рекламируются так, будто их породила сама природа. Но каждый раз, когда для похвалы в адрес техники подбирают эстетические аргументы, это становится лишь имитацией природы. Бионический дизайн считается красивым, потому что в нем мы распознаем природные формы, – это, например, крыло автомобиля или фюзеляж самолета. Техника не породила собственной красоты. В том и состоит задача природы после природы. Она создаст красоту приближенности и аутентичности, ту красоту, которая состоит не в любовании ею, а в экзистенциальной близости: красоту бытия.