Интермир - [3]

Я пробирался сквозь плотное облако, не обращая на него особого внимания – в конце концов, у меня были дела поважнее. В тумане мерцали разноцветные огоньки. Странное зрелище – домов не видно, различим только свет фонарей.

Туман закончился, когда я свернул на Фолбрук и замер как вкопанный, не узнавая вообще ничего. Логотип Макдоналдса на другой стороне улицы, составленный из двух стрельчатых арок, почему-то разрисован под зеленую клетчатую шотландку. Я такого раньше не видел… Шотландская неделя у них, что ли? Странно. Впрочем, мои мысли целиком занимала Ровена: как, оправдываясь, не выглядеть полным идиотом? Похоже, выхода не было. Оставалось одно – прийти с повинной и сознаться, что я завел ее неизвестно куда. Приятного в этом столько же, сколько в визите к стоматологу.

Туман почти рассеялся. Запыхавшись, я подбежал к перекрестку, где Ровена, дожидаясь меня, разглядывала витрину зоомагазина.

Тронув ее за плечо, я сконфуженно пробормотал:

– Прости. Случилось чудо – Тед оказался прав.

Она обернулась.

Когда я был совсем маленьким, до нашего переезда в Гринвиль, еще до рождения Дженни, мы жили в Нью-Йорке. Мама взяла меня в универмаг «Мэйси» покупать рождественские подарки. Я шел за ней след в след и, честное слово, ни на секунду не терял из виду ее синее пальто. Мы ходили по магазину, я вдруг испугался, что потеряюсь в толпе, и схватил маму за руку. Она посмотрела на меня через плечо…

Оказалось, что это не мама, а какая-то чужая тетка в синем, как у мамы, пальто и с похожей прической. Я, конечно, разревелся, меня куда-то увели, дали газировки, отыскали маму. В общем, все закончилось благополучно. Никогда не забуду охватившее меня чувство беспомощной растерянности, когда на месте одного человека вдруг оказался другой.

И вот теперь – то же самое. Совершенно незнакомая девушка, вовсе не Ровена, хотя и похожа на нее, как сестра. Даже в точно такой же, как у Ровены, черной бейсболке.

Но Ровена страшно гордилась своими светлыми волосами и не раз повторяла, что хочет отрастить их подлиннее и никогда в жизни не острижет.

У стоящей передо мной девушки прическа была короче некуда – почти «ежик». И с чего я взял, что она похожа на Ровену? Если присмотреться, они совсем разные. У Ровены глаза голубые, а у этой – карие. Незнакомая девчонка в коричневом пальто и черной бейсболке остановилась поглазеть на щенков в витрине. Я озадаченно отпрянул.

– Извини… – сказал я. – Обознался.

Не говоря ни слова, она смотрела на меня так, будто я – маньяк в хоккейной маске с бензопилой в руке, вылезший из канализационного люка.

– Прости, я, честное слово, не хотел. Ну, ошибся – бывает.

Девчонка молча кивнула, развернулась и, поминутно оглядываясь, пошла к перекрестку, откуда неожиданно припустила со всех ног, будто за ней черти гнались.

Конечно, надо было еще раз извиниться за то, что напугал, но у меня и без того проблем хватало.

Заблудился в центре Гринвиля. Отстал от товарищей по команде. Мелочи на проезд нет – все деньги сдал мистеру Димасу. И с зачетом по обществоведению пролетел.

Оставалось только одно.

Я снял ботинок.

Под стелькой лежала свернутая пятидолларовая бумажка – мама подсунула на всякий пожарный. Я вытащил банкноту, надел ботинок, разменял деньги и доехал до дома на автобусе, всю дорогу сочиняя оправдания для мистера Димаса, для Ровены и даже для Теда. Подхватить бы какую-нибудь жуткую заразу, чтобы до самого конца семестра в школу не пускали…

Вообще-то я не надеялся, что с возвращением домой проблемы исчезнут сами собой, но хотя бы потеряться там будет негде.

Тогда я даже не подозревал, что значит потеряться по-настоящему…

Глава вторая

Ехал я, как в тумане. Через несколько остановок бросил смотреть в окно и уткнулся взглядом в спинку переднего сиденья. А все потому, что в проплывающих за стеклом улицах было что-то неправильное – ничего конкретного, пальцем не покажешь, вот только… Что-то определенно не так. Взять хотя бы этот клетчатый логотип Макдоналдса – интересно, что у них в меню?

Или вот машины. Папа рассказывал, что в детстве они с друзьями легко отличали «Форд» от «Шевроле» или от «Бьюика». Сейчас все автомобили «на одно лицо», но отчего-то, как по заказу, только ярких цветов: оранжевые, травянисто-зеленые, жизнерадостно желтые. За всю дорогу – ни одного черного или серебристого автомобиля.

Мимо промчался полицейский фургон. Выла сирена, мигалка на крыше вспыхивала зеленым и желтым, а не красным и синим, как обычно.

После этого я всю дорогу не сводил глаз с потрескавшейся серой кожи сиденья. На полпути меня охватил страх: сейчас приеду, а наш дом куда-то делся, на его месте – пустой участок или, что еще ужаснее, другой дом. Или там окажутся не мои родители с сестрой и мелким, а совсем чужие люди. И куда деваться?

Выскочив из автобуса, я пулей пролетел три квартала до дома. Снаружи – никаких изменений: тот же цвет стен, те же клумбы, те же ящики с цветами на окнах, та же ловушка для ветра позванивает на крыльце под навесом. На радостях я чуть не разревелся. У меня осталось убежище в разваливающемся на куски мире.

Я толкнул дверь и вошел.

Пахло домом – нашим, не чужим. Наконец-то можно выдохнуть.