Интермеццо, интермеццо - [5]

Мик точно помнил, что не говорил ни слова вслух. Однако после всего происшедшего нынешним утром, удивляться уже не было сил.

— Я могу слышать ваши мысли. — Пояснил Драгис. — Не все и не всегда, но могу. Сейчас они мне лучше слышны, чем при нашем предыдущем знакомстве.

В это время на берег выкатился клубок из двух сцепившихся тел и послышались звуки ударов. Это были уже знакомые Мику колобки, которые никак не могли успокоиться.

— Так, всё! Моё терпение лопнуло! — Вскричала Анджелика и в каждой руке у нее, оказалось, по колобку вздёрнутому за шкирку.

Колобки ещё немного подрыгались, пытаясь достать один другого, но вскоре затихли и только злобно поглядывали друг на друга. Теперь Мик смог разглядеть их получше. Оба были лишь в общих чертах похожи на людей. Оба напоминали гигантские картофелины, глазастые и носастые. На том и на другом одежда висела клочьями, явно в результате их постоянных потасовок, но приглядевшись, можно было догадаться, что на одном из них красуются остатки чёрного дорогого костюма, (может быть это даже был фрак или смокинг), а другой когда-то был одет в серый костюм в бежевую полоску.

— Так, достопочтенный дон, вы у меня отправитесь на тот островок, что на западе, а ты, дорогуша, посидишь на восточном! Дрась, будь любезен, проводи его туда! — Заявила Анджелика, передавая белокожему мужику одного из колобков.

— Не хочу на западный остров! Там гадюки! — Заканючил тот, что остался в руках драконессы.

— Мне их жаль! — Крикнул колобок, которого держал за плечи Драгис.

В ответ названный, «достопочтенным доном», снова задёргался, но получил лёгкую затрещину и безжизненно повис. Анджелика и Драгис не стали терять времени даром и тут же разошлись в разные стороны.

— Давно пора! — Прокомментировал происшедшее Бык, оставивший на время свою траву. — Он мне конечно друг, но в последнее время ведёт себя, как-то, по-дурацки!

— Это ты про кого? — Спросил Мик, удивляясь скрипучести своего голоса.

— Да про Фига, про кого же ещё? Я о том, которого Драгис на восточный остров потащил. Кстати, на «восточном» я бы и сам отдохнул денёк-другой. Травы там!.. А может и ещё чего вкусненького найдётся!

И Бык заговорщически подмигнул Мику. Тот попытался представить себе, что-нибудь «вкусненькое», с точки зрения быка, и снова принялся за свою акулятину.

— Позволю себе заметить, — послышался голос профессора Прыска, с высоты его каменной кафедры, — что здесь налицо явный протекционизм!

— Чаво? — Спросил Бык с недоверием.

— Протекционизм! — Повторил профессор Прыск. — Я имею в виду то, что наша Анджелика симпатизирует Фигу, в то время как в их споре с братом следовало бы проявить объективность…

— Ага! Я бы давно проявил ету самую, как её? Объедкивность! Ещё как, проявил бы, и поднял бы поганца Дульери на рога за все его художества! Вы, профессор, не видели, что творилось на его территории в городе! А что вытворяли его бандиты, когда мы с ними сталкивались?! Конечно, и мы были не ангелы, но никогда никого не обижали зря! А только лишь брали у людей то, что они сами готовы были нам отдать…

— Хватит, хватит! — Отмахнулся крыс. — Ничего не желаю знать о ваших гангстерских делах!

— Гангстерских?! — Вскричал Мик, чуть не подавившись куском рыбы. — Я же говорил тебе, не иди в гангстеры, худо будет!

Высказав всё это, Мик замотал головой, потом уставился в одну точку, как бы стараясь увидеть внутренним взором, что-то неразличимое. Одно слово взбаламутило мешанину его запутанных мыслей и вдруг, часть позабытой жизни встала перед ним со всей своей потрясающей отчётливостью! И в этой жизни, оказывается, действительно был Бык, то есть Быкович, а ещё в ней были и Драгис, и Фигольчик, и… Дульери! Он видел их всех, а Быка знал близко, и даже дружил с ним! Что же произошло? Почему два известных гангстера больше не управляют своими бандами, а лупохают друг-друга вручную, а принцесса — драконесса рассаживает их по разным островам в море? Почему Быковский больше не человек, а бык? (Впрочем, он всегда на быка смахивал.) Почему он сам сидит здесь и жуёт такой кусок рыбы, который, похоже, в него врядли поместится? Сидит и жуёт, вместо того, чтобы… Вместо того чтобы, что?

Увы, очередное напряжение мозгов вызвало, лишь воспоминание о сильнейшей боли во всём теле, которое тут же отозвалось болью в затылке. Яркая, хоть и неполная, картинка погасла, и Мик понял, что лучше постараться вообще не думать ни о чём. Эта мысль была, конечно, самой правильной и последней. Мир коротко и быстро крутанулся у него перед глазами и погас, как перегоревший фонарь. Уже неосознанным движением, Мик сунул за пазуху кусок недоеденной акулятины и, закатив глаза, навзничь повалился на песок. Мегги и профессор Прыск тут же оказались возле него, но их опасения были напрасны — он спал сном младенца, застигнутого усталостью в песочнице.

* * *

Глава 2 Мне не дано прясть!

— Мне не дано прясть!

— Но ты теперь обладаешь совершенством, которое недоступно людям и драконам!

— Спроси любого из твоих родственников, и они назовут это уродством!

— Возможно! Но я называю это — совершенством, и в этом я не одинок!