Интерлюдия Томаса - [63]
Когда я достаю револьвер со спины, он перестаёт облизывать руки, но не кажется встревоженным. Его бесстрашность тревожит, и мне хочется, по меньшей мере, того, чтобы он, со всеми своими кольцами, отскочил. Он представляет собой настолько нелепую массу толстых волнистостей бледного чешуйчатого тела, настолько медленно ползущую путаницу скрученностей и искривлений, спиралевидную и винтовую, изломленную и витую, что он кажется не способным ни на что, кроме как на совсем уж неповоротливое движение, определённо ничуть не похожее на стремительность любой обычной змеи. Поэтому его спокойствие может показывать либо то, что ему комфортно и так со своей давно превосходящей силой, либо то, что он более гибкий, чем я представляю.
Когда я поднимаю оружие, он оказывается не быстрым, а хитрым. Каждый раз, когда он вторгается в мой разум, я сразу же его отбрасываю. Некоторое время психический зов, которым он притягивал мошек, также действовал и на меня, но я каким-то образом знаю – как, судя по всему, знает и он – что это не сработает снова.
Когда я подхожу на два шага ближе к кровати и готовлюсь к первому выстрелу, который я надеюсь превратить в серию из шести выстрелов в голову, успокаивая руки и прицел неимоверными усилиями, Хискотт выкидывает свою последнюю уловку по отношению ко мне, и она оказывается лучшей. Я не знаю, откуда он узнал моё настоящее имя, как он выяснил, какая моя рана не была и никогда не будет вылечена. Вероятно, у него есть возможность выйти в онлайн, чтобы поискать правду обо мне, как это сделал Эд, новый друг Джоли. Он не пытается залезть мне в голову, как раньше, но с громадной умственной силой вбрасывает в мой разум самое прекрасное лицо, которое я когда-либо знал, Сторми Ллевелин, когда она жила и дышала.
Я отхожу на шаг назад, спотыкаясь от такого яркого изображения моей девушки, чётко стоящего в моём воображении. Это кажется осквернением её памяти, даже думать о ней в этой омерзительной дыре, но раунд два его атаки ещё хуже. Он представляет её такой, какой она могла выглядеть через несколько дней после смерти, с синюшностью и раздутием трупа, и он кидает эту картинку ко мне, что почти опрокидывает меня на колени.
Если бы он мог двигаться быстро, я мог бы умереть – у меня подкашиваются коленки от вида гниющего лица Сторми. Но он соскальзывает с кровати с ленью бездельника и совершает ошибку, вбрасывая в меня больше изображений Сторми с дальнейшими стадиями разложения, таких мучительных и подавляющих, что они подталкивают меня к осознанию, что Сторми была кремирована в день смерти. Она была чистой, и она была очищена огнём, и ничто из того, что питается мёртвой плотью, не питалось ей и не будет.
Шесть полых с медными стенками патронов от револьвера 38-го калибра могут разнести драконью голову окончательно, особенно если каждая следующая выпускается с более близкого расстояния, чем предыдущая, последняя через дуло, прижатое к ненавистному черепу.
Если бы я так сделал – это был бы конец для него, но я вспомнил, что вследствие того факта, что его нервы будут функционировать некоторое время после смерти, обезглавленная змея всё ещё может бороться так же решительно, как если бы была живой.
Глава 27
Как знают все, кто видел извивания обезглавленной змеи с призраком жизни, который всё ещё населяет её мёртвые кольца, обезглавленное тело, кажется, трепещется сильнее, чем когда-либо в то время, когда оно было частью целой твари. То же верно и относительно гибрида Хискотта-пришельца. В кровати он был дряблой массой и недопустимо большими наростами, перекручивающимися так лениво, как черви в холодной земле; но с вынесенными мозгами он – сумасшедший огромный кальмар из «Двадцати тысяч лье под водой» и, судя по всему, является не только одной большой протяжённостью чешуйчатых мышц, но и скоплением сильных щупалец, бьющихся в разрушительном безумии.
Превращение происходит с шестым и последним револьверным выстрелом, когда его невозможно запутанное тело распутывается со вспышкой энергии, которая могла храниться в нём последние пять лет. Я вскакиваю на ноги, однако, не в романтических чувствах, и проношусь весь обратный путь к двери, через которую вошёл. Я падаю прямо у порога, ударяясь головой о пол из твёрдой древесины, со звуком, который, без сомнений, говорит о том, что больше вреда нанесено полу, чем моему черепу, хотя на мгновение моё зрение становится нечётким.
У меня пару секунд двоится перед глазами, но когда зрение проясняется, то кажется, что большая комната заполнена от стенки до стенки яростной змеёй, ищущей ошмётки её разнесённой головы, чтобы собрать этот пазл обратно и снова жить. Большие мускулистые кольца щёлкают по толстым столбам кровати с навесом, как будто сделаны из пробкового дерева. Лампы летят и разбиваются, красные парчовые занавески отрываются от окон, чтобы полететь и развеяться, будто обезглавленная змея одновременно и тореадор, и бык, и те каскады из костей, склоны которых достигают потолка в некоторых углах, разлетаются во всех направлениях с шумным шквалом фрагментов скелетов.
Приятно возвращаться в дорогие с детства места после долгих лет, проведенных вдали от дома. У Дженнифер Пэйдж радостно билось сердце, когда она вместе с Лизой, своей четырнадцатилетней сестрой, въезжала в родной Сноуфилд, маленький городок в горах, тихий, безмятежный, спокойный. Он и правда встретил их тишиной, но это была мертвая тишина – жители городка исчезли. А те немногие, кого они обнаружили, были безжалостно убиты. Кто уничтожил Сноуфилд? Какая страшная сила? Можно ли ей противостоять? И если да, то какими жертвами достанется победа над ней?
Фрэнк Поллард просыпается в переулке с чувством страшной опасности, которая ему угрожает. Фрэнк не помнит ничего, кроме своего имени. Укрывшись в мотеле, он проваливается в сон, а проснувшись, обнаруживает, что его руки в крови. Чья это кровь? Откуда она взялась? Далее события развиваются с ужасающей быстротой. Каждый раз, просыпаясь, он находит рядом с собой незнакомые предметы – и они пугают его сильнее, чем даже руки, обагренные кровью. Детективы Бобби и Джулия Дакота, взявшиеся расследовать это дело, очень скоро убеждаются, что оно куда опаснее, чем им казалось вначале.
Кто-то таинственный и безжалостный устилал каждый его шаг трупами, старательно заботясь, чтобы все улики указывали именно на него. Билли Уайлс более не мог считать это просто «игрой» маньяка. Происходящее явно имело определенную цель. Но какую? Кто мог ненавидеть Билли такой лютой ненавистью? Час за часом перед ним разворачивалось дьявольское представление. Автору этого кровавого шоу маской служило лицо, срезанное с очередной жертвы, а ключом к разгадке стало случайно услышанное Билли слово. Он не мог обратиться в полицию.
Из секретного исследовательского центра, занимающегося запрещенными генетическими экспериментами, убегают наделенные человеческим интеллектом собака и злобный монстр-убийца. В сплошной кошмар превращается в одночасье жизнь Тревиса Корнелла и Норы Девон, приютивших несчастного пса и пытающихся спасти его от преследования.
Человек просто обязан доверять своей интуиции. Особенно если он руководит научной арктической экспедицией и его мучает предчувствие неминуемой беды. И она не заставила себя ждать. В результате мощных подземных толчков двухсотметровый ледовый панцирь лопнул, как яичная скорлупа, и исследовательская группа Эджуэй оказалась в ледяной тюрьме. Положение несчастных ученых усугубляется тем, что один из них — психопат-убийца, вышедший на свою кровавую охоту.
Размеренная жизнь маленького курортного городка Мунлайт-Ков неожиданно превращается в кошмар. За короткое время десятки его обитателей становятся жертвами загадочных зверских убийств. Раскручивая это дело, тайный агент ФБР выясняет, что убийцы – монстры, созданные злым гением ученого-компьютерщика, одержимого маниакальной идеей стать властелином человечества.
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
Два землянина исследуют планету, где всем заправляют карлики — и это главная загадка планеты. Карлики создали города и заводы, заставили на них трудиться горбатых обезьян, но по уровню своего развития эти существа сами недалеко ушли от животных. В чём же заключается загадочный фактор, который позволил этой цивилизации подняться на высокую ступень технического развития?
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
Я не знаю, дар это или проклятие. Наполняя мои дни таинственностью и страхом, меня навещают люди, покинувшие мир живых. Каждый их визит становится началом охоты на убийцу, уже совершившего преступление или только готовящегося к злодеянию. По натуре я не охотник, но какая-то высшая сила заставляет спешить на помощь тем, кому еще рано расставаться с жизнью. О моей способности видеть невидимое знают только самые близкие друзья и еще – любимая. И в эти дни, когда над нашим маленьким городком в центре пустыни Мохаве нависла большая беда, я знаю, что могу рассчитывать на их помощь.
Необычайный дар позволял Томасу Одду общаться с ушедшими по другую сторону жизни и остро предчувствовать беду, грозящую обитателям нашей реальности. По воле этого дара он стал участником невероятнейших событий в мире, где безумие расцвело пышным цветом, и опаснейшим врагом сатанистов, готовящих чудовищное преступление против человечества. Томаса тяготила выпавшая на его долю необходимость убивать убийц, но любовь и вера в добро в самые трудные минуты душевных терзаний, поддерживали Одда и словно шептали ему: «Не оплакивай смерть чудовищ, славь спасение невинных…».
В нашем маленьком городке Пико Мундо только близкие друзья знают о сверхъестественном даре, даре-проклятии, которым наделила меня судьба. Ко мне являются люди, покинувшие мир живых, с мольбой о помощи или просьбой об отмщении. И я несу этот крест во имя справедливости, стараясь предотвратить еще не совершившиеся убийства и покарать за содеянное зло. Я сказал — близкие друзья…Но самый близкий друг, не ведая, что творит, проговорился о моей тайне Датуре. Красавице, ставшей воплощением Зла. Сопровождаемая послушными рабами, обуреваемая желанием постичь все тайны загробного мира, она открыла охоту на меня, прокладывая кровавый след в песках пустыни Мохаве, в лабиринтах подземных тоннелей и на заброшенных этажах разрушенного землетрясением и пожаром отеля «Панаминт».
Где гарантия, что преступление, которое обязательно будет совершено, удастся предотвратить? Этот вопрос постоянно мучает Томаса, обладающего уникальной способностью общаться с неупокоенными душами. Обычно он именно им помогает в установлении справедливости и обретении покоя. Но на этот раз в помощи юного Томаса отчаянно нуждаются живые. Три невинных ребенка будут жестоко убиты, если он не вмешается. Но кто эти потенциальные жертвы и где их найти, остается для Томаса загадкой. Единственное, что ему известно наверняка, так это личность убийцы.