Интерферотрон Густава Эшера - [27]

— Еще одна пара, и мы полностью готовы к работе.

Остальные датчики Эшер найти так и не смог, хотя осмотрел все стеллажи, залезал по гимнастической лестнице на верхние полки и открывал все коробки.

— Вот незадача! Неужели я их забыл в Оливаресе? — сокрушался Густав на обратном пути к бунгало.

— Но аппарат ведь работоспособен? — поинтересовался Стив.

— Да, что-нибудь он обязательно высветит, просто разрешение, скорее всего, будет низким, или в показе событий окажутся разрывы.

— А сколько времени тебе понадобится, чтобы смастерить недостающие датчики?

— Около часа. Надо еще вспомнить, как это делается, залезть в инструкцию, которую, между прочим, мы с собой не взяли. Попробуем пока обойтись имеющимися средствами. Итак, нам известно, что Богенбрум вышел из дому без восьми минут семь.

С этими словами Эшер, не обращая внимания на предупреждения люпуса о недопустимости вторжения в частный дом, поставил интерферотрон возле порога бунгало, открыл крышку и поводил пальцами по внутренней плоскости. Прибор ответил розоватым свечением экрана.

— Стив, отойди, пожалуйста, чуть-чуть в сторону, — обратился к приятелю Густав. — Мне понадобится место для ритуала.

Макналти послушно отошел на несколько шагов. Эшер достал из кармана музыкальный кубик, повертел его руках, затем потер его ребро. Заиграла какая-то восточная музыка, — как показалось Стиву, североиндийская рага «билашкани тоди», исполняемая дуэтом ситара и сарода. Густав уселся на траву рядом с интерферотроном и начал немелодично подпевать, размахивая в воздухе руками. Стив послал запрос люпусу, желая узнать, какую именно хореоматическую последовательность применяет Эшер. Оказалось, что Густав использует стандартную процедуру из учебника, лишь немного изменив музыкальный аккомпанемент — сократив рагу минут на пять. На следующий направленный Макналти запрос люпус ответил, что в данной точке не обнаружено возмущений психосферы. Впрочем, чрезмерно доверять подобной информации не стоило, — люпусы оперировали старыми данными. Но Стив был готов к неожиданностям, прихватив с собой на всякий случай стандартное инженерное приспособление: дудочку.

Экран интерферотрона был виден Стиву неполностью — Густав закрывал его плечом. Но вот Эшер вскочил, сбросил обувь и стал босиком выплясывать вокруг интерферотрона. Картинка на мониторе изменилась: появились разноцветные концентрические круги, пересекаемые яркими линиями. Густав продолжал танец еще несколько минут, пока экран не заполнился пульсирующими серыми разводами, после чего достал из кармана датчики и подбросил их в воздух. Пирамидки упали на землю, а монитор погас. Эшер выругался и выключил музыку.

— В чем дело, Густав? Не хватает датчиков? — сочувственно поинтересовался Стив.

— Нет, это только моя оплошность. Разучился их правильно метать. Придется заново начинать всю церемонию. Надо только сбросить психическую настройку среды, чтобы не вышло казуса. Дудочка у тебя с собой?

— Да, здесь, — Стив достал из-за пазухи небольшую продольную флейту, вырезанную из слоновой кости. Густав вынул такой же инструмент, только потяжелее, сделанный из черного дерева.

— Начнем на счет «три». Готов? Раз, два, три!

Они вдвоем начали дуть в свои инструменты, издавая звуки, которые неспециалисту могли бы показаться шумом. Однако это была научно разработанная додекафоническая пьеса, применявшаяся для снятия излишнего психического возбуждения, или, как говорили хореоматики, для «обнуления среды». Несмотря на кажущуюся хаотичность мелодии, Эшер и Макналти играли в четкий унисон — знание этой процедуры было обязательным для выпускника любого университета. Закончив музицирование, они прикрыли глаза и некоторое время стояли неподвижно, как бы прислушиваясь к чему-то внутри себя.

— Что скажешь, Стив? Вроде бы чисто.

— Кто его знает. Может, еще подудим? Так, на всякий случай.

— Давай. Осторожность не помешает.

Стив и Густав приложили флейты к губам, в точности повторив обнуляющую пьесу. Сочтя состояние психосреды на этот раз вполне благоприятным, Эшер вновь принялся активизировать интерферотрон. По законам хореоматики, в одном и том же месте до заката солнца нельзя было использовать одинаковую комбинацию. Поэтому Эшер переключился на шаманское топтание, сопровождаемое смесью из эскимосских напевов и записей песен китов. Стив вновь наблюдал за процедурой на отдалении. В отсутствие шаманского бубна Густав хлопал себя флейтой по ягодицам, издавая гортанные возгласы. Когда на мониторе показались серые пульсации, Эшер запустил датчики, но на этот раз по-иному: нагнувшись низко, лицом чуть не упираясь в пах, и метнув пирамидки из-под зада обеими руками, просунув их между расставленных ног. Датчики немного покачались в воздухе и начали кружиться над интерферотроном. Густав поманил рукой Стива.

— Взгляни на экран.

На дисплее серая рябь постепенно собиралась в небольшие комочки, соединенные между собой тонкими нитями. Эшер комментировал происходящее.

— Сейчас ты видишь формирование событийной сетки, где сгруппировано все, что происходило на этом месте за последние три месяца. Сфокусируем аппарат на сегодняшнем утре, — с этими словами Густав начал чертить какие-то фигуры на пластине интерферотрона, — кажется, этот пучок относится к нему. Выделим некоторые зависимости. Так, эта ячейка, судя по всему, ведет к Францу. Координатные показатели в углу говорят, что действие происходило между пятью и девятью часами. Уберем некоторые посторонние наводки.