Интересное время или Полумесяц встает на закате - [14]

— Есть ему двадцать, — ответил за новобранца старина Ван. — Не служил, но мастер спорта по летнему биатлону среди юниоров, охотник, турист, имеет разряд по спортивному ориентированию и непревзойденный талант в минно-подрывном деле.

— Молодец, парень. Мне такой пригодился бы, молодой, да ранний.

— Виноват, лейтенант, — замялся новобранец. — Не мог бы пан говорить помедленнее…

— Поляк? — попытался угадать Бергман.

— Чех, — сказал парень.

Так, с одной кандидатурой определились, но осталась еще вакансия. Хм, кого же выбрать. И тут его осенило. Обернувшись, лейтенант обратился к старине Вану:

— Хорунжий, а позови-ка мне дежурного по штабу.

Не прошло и трех минут, как ефрейтор появился перед офицерами. Только сейчас Эрвин разглядел как следует смугловатого дежурного. Внешне простой парень из неблагополучного района, в отрочестве занимался немножко рэкетом, окончил школу и, не сумев устроиться в жизни, пошел на службу. Такой портрет сложился в мозгу Бергмана.

— Я с обрезанным служить не буду! — взбрыкнул чех. — Он же из Египта, а теперь там фанатики исламские.

Ефрейтор хитро посмотрел на новобранца и сплюнул сквозь зубы.

— А если я сейчас в три приема смогу тебя убедить, то будешь?

— Почему именно в три? — удивился чех. — Ты джинн, что ли?

— А джин ты мне поставишь, если возразить не сможешь.

— По рукам!

— Тогда слушай сюда, — скрестил руки на груди ефрейтор. — Во-первых, побольше уважения к старшему по званию, во-вторых, я в Египте только родился, а гражданство у меня французское, а в-третьих, взгляни-ка на это. — Он сунул ладонь за воротник форменки и бережно что-то вынул оттуда. Из-за металлических бирок военнослужащего показалось золотое распятие… — Я выиграл?

— Хорошо, победа за тобой, — промямлил новобранец.

— Лейтенант, — спрятав нательный крест обратно, ефрейтор обратился к Бергману, — почему все-таки я? Больше никого нельзя было выбрать?

— А мне по душе такие резкие парни, — серьезно ответил Бергман. — Встань в строй.

Козырнув, дежурный влился в построение.

Лейтенант еще раз окинул оценивающим взглядом шеренгу и окончательно остановился на двух кандидатурах: ефрейтор и тот улыбающийся новобранец. Он подошел к инструктору с вопросом: «Можешь дать краткую характеристику того ефрейтора и улыбчивого противника обрезанных?»

— Зайдем ко мне, — сказал Ван задумчиво раскачиваясь с пятки на носок. — Построение только распущу. — В одну секунду превратившись из простого человека в жесткого тренера, он проорал: — Свободны!

«Курсанты» радостно загудели и разбежались в разные стороны.

— Чай будешь? — подобревшим голосом спросил Ван.

— Не откажусь, — ухмыльнулся Бергман. — Тем более, что я от тебя в бытность свою курсантом только взыскания и наряды получал.

— Не обижайся, — расплылся в широкой белозубой улыбке китаец. — Сам понимаешь: тренировочный лагерь. Дисциплина.

— Я это все прекрасно понимаю, старина, — немец похлопал своего бывшего инструктора по плечу. — Пока будем пить чай, дашь мне краткую характеристику каждого из этих двоих. Мне нужно знать, с кем я буду иметь дело.

Они прошли мимо футбольного поля и спортивного зала, свернули за угол, где небольшая, выложенная плиткой дорожка вела к тренерской казарме. Везде стоял порядок. Деревья побелены, опавшие листья собраны в кучу, газоны подстрижены, здания отремонтированы. Хякиненн все держал под контролем. Даже небо кажется кристально чистым, будто его опрыскали стеклоочистителем и протерли сухой тряпкой. На нем не хватает, разве что, бликов и глянца.

— Он со мной, — Ван указал на Бергмана, когда на крыльце тренерского общежития их остановил дежурный.

— Тогда распишитесь, — щуплый новобранец протянул китайцу журнал с пожелтевшими листами, страницы которого сплошь и рядом были испещрены датами и подписями командного состава тренировочного лагеря.

Ван расписался, втолкнул лейтенанта в подъезд и сам вошел следом. «Лифт не работает, так что подниматься придется пешком», — предупредил наемника инструктор. «Ничего страшного», — зевнул Бергман и свернул из коридора первого этажа на лестницу.

Пахло табаком. На площадке четвертого этажа курили пятеро старших инструкторов. Они над чем-то негромко смеялись. Заметив поднимавшихся Эрвина с Ваном, они поприветствовали их и вновь вернулись к обсуждению своей темы.

— Сюда, — махнул рукой Ван, когда Бергман стал подниматься на седьмой этаж.

— Ай, — недовольно проговорил лейтенант, увлекаемый командиром в коридор шестого этажа.

Пройдя пять дверей, Ван остановил Эрвина и достал из кармана идентификационную карточку. Резко провел по разрезу и набрал код электронного замка. Красная лампочка, горевшая слева от тонкого экранчика, потухла, но тут же загорелась зеленым светом.

— Проходи, — инструктор толкнул рукой дверь.

В комнате было чисто и уютно. Пол подметен, ковер вычищен, проветрено, рабочий стол не захламлен бумагами. Тихо. У Бергмана как раз мелькнула мысль, что это место стало бы неплохим кабинетом для какого-нибудь писателя, нуждающегося в уединении для нормальной творческой работы. Отодвинув ногой стул, Эрвин прошел к окну и открыл форточку. В лицо ударил порыв ветра. Глубоко вдохнув, он повернулся к окну спиной и уселся на стул.