Интересная жизнь… Интересные времена… Общественно-биографические, почти художественные, в меру правдивые записки - [13]
В первой были серьезные занятия со специалистами по технике речи (до сих пор помню и скороговорки, и «растяжки» для губ), по актерскому мастерству, по анализу текстов, по классическому московскому произношению (в те годы оно было эталонным в стране и для дикторов, и для актеров). Учили фразы: «КонеШНо, горниШНую надо в булоШНую послать за хлебом». И сегодня не могу слышать «скуЧно» вместо «скуШно», «Что» вместо «Што», «конеЧно» вместо «конеШно»… Хорошие это люди, но не москвичи! Правда, надо честно признаться, что столь правильная московская речь с течением времени неуклонно исчезает. Это естественный речевой процесс. Вспоминается в связи с этим один эпизод из моей жизни.
Моя сестра была высококвалифицированным преподавателем русского языка для иностранцев, автором пособий по этому предмету. И попросила она меня записать на магнитофон отрывок из художественного произведения: «У тебя же почти классическое московское произношение». Я возрадовался, записал. Через какое-то время спрашиваю:
– Ну как, часто используешь запись?
– А я ее стерла. Зачем учить иностранцев говорить так, как сейчас почти никто не говорит?
Но все же, конечно, занятие художественным словом много мне дало. На всю жизнь запомнил, как в нашей студии одно занятие провела знаменитая актриса МХАТа Алла Константиновна Тарасова – тогда распространено было разного рода шефство. И так уж выпал жребий, что именно со мной она позанималась. Конечно, не только благодаря одному занятию с легендарной актрисой, но завоевал я первое место на районном конкурсе чтецов. Получил грамоту и книгу А. Игнатьева «Пятьдесят лет в строю», прекрасная, кстати, книга, я ее залпом за трое суток прочел. И послали меня как победителя на городской конкурс, который проходил в легендарном Колонном зале Дома Союзов. Это школьный конкурс чтецов! В Колонном зале! «Вы, нынешние, ну-тка!» – хоть что-то подобное сегодня есть? Увы, на городском конкурсе никаких призов я не получил, не смог побороть волнения, стоял на огромной сцене, и так дрожали колени, что больше всего я боялся, что дрожь эта через штанины видна будет.
В туристической секции Дворца пионеров научили меня разбивать палатки, одной спичкой разжигать костер, ходить по азимуту и многим другим премудростям. Учили не теоретически, а в походах, их было столько, что, как и полагалось по закону, получил я значок «Турист СССР», он и сегодня является предметом моей гордости. Позднее, работая уже учителем, я «профессионально» повел свой класс пешком из Москвы в Ясную Поляну.
Занимался я в различных кружках-секциях не только в школе и во Дворце пионеров. В седьмом классе я узнал, что есть в Москве на Садовом кольце в районе Самотечной площади Клуб юных автомобилистов – КЮА. Несмотря на то что это довольно далеко от моего дома, я записался в клуб и ездил на занятия больше года. Семь человек записались туда из нашего класса, но дотянул до конца только я один (горжусь!). Практику вождения мы проходили на полуторке ГАЗ ММ. Кто не знает, это такой грузовичок древний, очень распространенный в войну и в послевоенные годы. Получил после сдачи экзаменов юношеские права (как ценный экспонат храню их в своем семейном архиве) и часто приходил в клуб поездить с инструктором по Москве. В 18 лет обменял эти права на взрослые. Так что стаж вождения у меня больше полувека. Все это о том, что давала советская школа для общего развития личности, а теперь о формировании человека граждански активного.
Каждый раз меня передергивает, когда читаю я в современных официальных (!) документах, что школа призвана предоставлять только «образовательные услуги», что воспитание или, упаси бог, что совсем уж страшно – формирование идеологии ну никоим образом не входит в ее обязанность. Адепты подобного бреда в упор не видят, что нет ни одной школы в мире, где бы самыми разными способами – тонко и изобретательно или грубо и примитивно, традиционно или новаторски – не воспитывали бы своих учеников в духе господствующей морали, господствующей государственной идеологии. Они напрочь «забыли» мудрые слова Бисмарка. Обычно слова эти цитируются кратко, я же позволю себе привести их более подробно, тем более что я ни в коей мере не собираюсь злоупотреблять цитатами в моей «биографически-публицистической» книге: «Отношение государства к учителю – это государственная политика, которая свидетельствует либо о силе государства, либо о его слабости. Войны выигрывают не генералы, войны выигрывают школьные учителя и приходские священники». Здесь приходится еще дальше отступить от «просто воспоминаний» – необходимо разъяснить само понятие «идеология».
После крушения СССР, пожалуй, больше всего досталось именно понятию «идеология», оно стало трактоваться как бранное слово, как нечто страшное и присущее лишь тоталитарным режимам. «Все демократии живут без идеологии», «Какой ужас, если к нам вернется идеология!», «Наконец-то у нас нет никакой идеологии» – это только некоторые высказывания весьма авторитетных людей из популярной телепередачи «Культурная революция». Говорить, что нам не нужна и, более того, вредна идеология, – это все равно что говорить «давайте жить как животные», потому что главное, что отличает животное от человека, – это как раз и есть осознанное отношение к миру и мораль! Не вдаваясь в серьезный научный анализ, попробуем, что называется, на пальцах разъяснить значение некоторых понятий, что, кстати, облегчит дальнейшее плавное описание жизни конкретного человека в конкретное время.
