Интербеллум 1918–1939. Мир между великими войнами - [106]

Кроме того, заговорщики готовили покушение на Чарли Чаплина, которое должно было произойти на приеме в его честь, организованном премьер-министром. Участники заговора считали его олицетворением США и символом влияния массовой культуры на политику, «вестернизации». Кроме того, они полагали, что убийство звезды кинематографа при таком большом скоплении людей станет поводом к войне с США, которая для них была желательна – для милитаризации общества и возврата к политике традиционализма и консерватизма.

Однако Чаплин в последний момент изменил планы – и вместо приема отправился с сыном премьер-министра, Инукаи Такеру, смотреть бои сумоистов. Это его спасло. Впоследствии, придя выразить приличествующие соболезнования в адрес убитого Инукаи Цуеси, Чаплин высказался в том духе, что охрана резиденции премьера крайне плоха и нападение наверняка повторится. Именно это и случилось четыре года спустя во время событий, известных как Инцидент 26 февраля, или Путч молодых офицеров. По стечению обстоятельств в этот момент Чаплин снова, во второй раз, находился с гастролями в Японии. Однако и на этот раз избежал опасностей вооруженного восстания.

Молодые милитаристы в феврале 1936 года повторили насильственную акцию своих предшественников уже в куда большем масштабе. «Днем двадцать шестого февраля младшие офицеры из “Кодоха” вывели около 1400 человек из Первой дивизии на заснеженные улицы Токио, окружили императорский дворец и потребовали “Реставрации Сева”»[183], то есть отмены всех демократических преобразований и сосредоточения всей полноты власти в руках императора, ну и армии, соответственно.

Свои требования они подкрепили несколькими убийствами. «Три главных члена правительства были убиты, премьер-министр Окада спасся только благодаря тому, что мятежники по ошибке застрелили вместо него его шурина – показательная промашка для не слишком организованного путча»[184]. Император, естественно, отрекся от всяких симпатий к восставшим, путч был подавлен, а ряд организаторов казнен. Но это восстание ясно показывает настроения, царившие в императорской армии, да и в целом в японском обществе. Милитаризм был уже свершившейся данностью, и участие Японии в новых военных кампаниях было попросту неизбежно.

На обоснование внешней экспансии работала и государственная пропаганда. Примером такой пропагандистской конструкции стало фактическое создание государства вокруг подразделений императорской армии, базировавшихся в Маньчжурии, на территории разрываемого противоречиями Китая. Не исключено, что этот метод решения международных противоречий подсказали японцам авторы проекта Дальневосточной республики. При этом нельзя не отметить, что после убийства премьер-министра, опасаясь настроений в Первой дивизии, ее в полном составе сослали именно в Маньчжурию – организовывать японскую экспансию. Однако предотвратить попытку переворота это не помогло, а вот контингент в Маньчжурии усилило в значительной мере.

В повседневной речи японским военным запрещено было произносить название «Китай» для обозначения собственной дислокации. Объявлялось, что войска оказывают помощь маньчжурской императорской династии Цин в наведении порядка на территории их национального государства – Маньчжоу-го. Главой этого государства был объявлен последний китайский император Пу И. Японская империя официально признала Маньчжоу-го 16 сентября 1932 года. И тут же стала выстраивать в этом псевдогосударстве военную инфраструктуру: «18 сентября 1931 г. произошел взрыв железнодорожного полотна Южно-Маньчжурской железной дороги, ответственность за охрану которого несла японская Квантунская армия. Установлено, что этот подрыв в качестве провокации был осуществлен самими японскими офицерами, однако стал поводом для начала наступления Квантунской армии на китайские позиции. Слабая и плохо обученная Северо-восточная армия Китая, которой командовал генерал Чжан Сюэлян, достаточно быстро была деморализована. Часть подразделений отступила вглубь континента, но большинство солдат и офицеров, численностью около 60 тысяч человек, перешли под контроль японцев. Именно на основе остатков Северо-восточной армии и началось формирование маньчжурских вооруженных сил после создания в 1932 г. государства Маньчжоу-го. Тем более что многими подразделениями китайской армии по-прежнему командовали старые маньчжурские генералы, начинавшие службу еще в империи Цин»[185].

Уже в 1932 году армия Маньчжоу-го насчитывала 111 044 военнослужащих. «Империя», формально не связанная какими-либо договорами, планировала развивать военный флот. Это могло компенсировать невыгодные договоры о сокращении военной мощи Японии, заключенные на Вашингтонской конференции. Однако и ресурсы Японии были небезграничны. В той же Маньчжоу-го ощущалась острая нехватка военных специалистов. К началу Второй мировой войны Императорский флот Маньчжурии состоял из сил береговой обороны и речных вооруженных катеров на реках.

Авиационные подразделения, столкнувшись с кадровой проблемой при формировании воинских частей, сразу стали комплектоваться японскими летчиками. Но эти усилия ограничила уже нехватка современной техники. Примечательно, что уже в годы Второй мировой войны в составе маньчжурской армии было сформировано несколько этнических подразделений из числа русских эмигрантов. Однако до ее начала оставалось еще несколько лет. Лига Наций продолжала считать нахождение японцев на сопках Маньчжурии оккупацией части китайской территории. Поэтому 27 марта 1933 года японское правительство официально заявило о выходе империи из Лиги Наций. И параллельно началось сближение Японии и Германии. По мере укрепления позиций милитаристов при дворе Хирохито этот процесс шел все интенсивнее.