Интенсивность - [21]

Ник кивнул, прекрасно осознавая этот факт.

— А как же Киприан? Что ему здесь нужно?

— Об этом можно только догадываться. — Калеб еще раз мрачно взглянул на Тень. — Тебе следовало уничтожить все мечи до последнего.

— Очевидно, я задыхаюсь от сожаления.

— Ты подавишься моими кулаками.

— Когда это переросло в насилие? — спросил Ник.

Калеб указал на свой живот.

— В тот момент, когда меня ранили. По какой части меня, истекающей кровью и болтающимся кишками, ты скучал?

Коди покачала головой.

— Эти препирательства бессмысленны, и у Ника есть чем заняться.

— Да, и я делаю это. Защищаю всех вас.

Она поцеловала его.

— Тебе нужно пойти и разобраться с этим с Вирджилом. Мы позаботимся об остальном.

Нику ничуть не понравилось, как это прозвучало. К тому же он не верил во Вселенную настолько, чтобы хоть на одну йоктосекунду поверить в то, что она не собиралась его обмануть.

Так было всегда.

— Я не люблю неразрешимые головоломки.

Коди поцеловала его в щеку.

— Мы с этим разберемся.

С низким горловым рычанием Калеб принял человеческий облик.

— Да ладно, Ваше Величество Боль. Давай с этим покончим. — Он остановился, чтобы взглянуть на Тень. — Ты узнаешь, что случилось. Я вернусь, чтобы надрать тебе задницу позже.

Тень усмехнулся.

— Тебе лучше вернуться с запасным планом.

— Он не понадобится твоей никчемной шкуре.

Он рассмеялся.

— Могу поспорить.

Без каких-либо комментариев Калеб схватил Ника и перенес его домой.

* * *

Коди встретилась с встревоженным взглядом Тени в тот момент, когда они остались одни в его царстве.

— Что ты скрываешь?

— Однозначно, не тот факт, что я идиот. — Он взглянул на Сими, а затем на Аэрона. — Хотя, он это знает.

Аэрон засмеялся.

— Ты ничуть не изменился.

— А вы перестраховываетесь.

Она чувствовала это глубоко внутри. У него была аура, как у Ника. Оба они были невероятно красивы, с застенчивой самоуверенностью, которая говорила, что их достаточно пинали, чтобы измотать им самомнение. И оба проявляли свою дерзость, как способ самозащиты от жестокого мира, который когда-то пытался поставить их на колени. Это заставило ее защищать мужчину, который, вероятно, был старше обоих ее древних родителей.

— Я просто думаю, что с этими мечами в правильных руках они смогут вывести новых Сефирий.

— Это было бы так плохо?

— Смотря по обстоятельствам. Эти мечи были выкованы из Источника. Внутри них находится самая суть Вселенной. Их лезвия разрежут все, что или кого угодно. С ними их владельцы могут убивать богов.

— Но мечи должны выбирать тех, кто ими владеет, и они не связаны ни с кем, да?

— Верно, но мечи питаются кровью. Они процветают на этом. В руках бога-источника, такого как Азура или Нуар, или кого-то, кто знаком с ними, например Грим или Лагерр, их можно обманом привязать против их воли. Поработить, если хочешь.

— Что произойдет потом?

Глаза Тени стали зловещими, и его голос упал на целую октаву.

— Ты сможешь создашь чудовище, настолько жестокое, что Малачай покажется дружелюбным щенком.

Глава 5

Ник почувствовал прилив сил, как только вошел в полицейский участок. Он настиг его так резко, словно вонь Стоуна после урока физкультуры. И сделал его таким же раздраженным и готовым к драке.

Инстинкт как у собаки Павлова.

Первобытный. Кровь Малачая внутри него отреагировала на зло вокруг, как голодный младенец, схвативший конфетку. У него словно потекли слюни от желания разорвать их на части и полакомиться.

Его дыхание стало прерывистым.

Вирджил, стоявший почти на одном уровне с ним, остановился.

— Ты в порядке, приятель?

Ник почувствовал, как его губа невольно скривилась. На самом деле он хотел схватить Вирджила за шею — что было бы довольно глупо, поскольку Вирджил не стал бы терпеть подобное молча. Он умел драться и причинять боль.

Широко распахнув глаза, Вирджил отступил.

— Я приму это как «нет».

И как только Ник собирался схватиться за горло, он почувствовал, как в нем неожиданно воцарился мир. Такой внезапный и ошеломляющий, что он заставил его задохнуться и остановиться как вкопанному.

Думая, что это Коди, он повернулся и увидел, что к ним бежит его мать. Прежде чем он успел хотя бы моргнуть, она вцепилась в него яростной медвежьей хваткой, которая была настолько сильной, что, казалось, будто вокруг него обвился какой-то гигантский зверь, а не крошечная женщина, едва достигавшая середины его груди и весившая меньше его правого бедра.

Ну, на счет ее веса это преувеличение. Но на самом деле его мама не смогла бы отяжелеть, даже после целого дня запоя в «Кафе Дю Монд».

— Мой страшилка! Ты в порядке?

Слезы в ее голосе сокрушили его.

— Все хорошо, ма.

Он нежно сжал ее, чтобы не причинить вреда.

Она кивнула.

— Хорошо. Я собираюсь привнести немного здравого смысла в этот bracque crotte, mon petit garçon[13]. Кто-то сегодня попадет в тюрьму за убийство, и это буду я, а они будут оттаскивать меня от твоего трупа.

Теперь его глаза полезли на лоб от выбора ее слов. Хотя назвать их бредом сумасшедшим не было формальной руганью, для его матери было настолько необычно оскорблять кого-то, что это шокировало его.

Взъерошив ему волосы, она поцеловала его в щеку и повернулась к Вирджилу.