Интеллектуальная собственность: врага надо знать в лицо - [4]

не обратится к производителю с предложением либо заключить лицензионный договор, либо прекратить производство. Использование запатентованной технологии или изобретения для личных некоммерческих нужд согласно действующиему закону вообще не считается нарушением патента.

Еще один интересный факт состоит в том, что (во всяком случае, в России) держателя патента, который уклоняется от заключения лицензионных договоров с производителями при наличии спроса на соответствующую продукцию на рынке, можно принудить заключить лицензионный договор, причем на условиях соразмерной (а не устанавливаемой в одностороннем порядке) денежной компенсации.

Уже выданный патент может быть признан недействительным, если будет доказано, что аналогичное изобретение или другая патентуемая сущность уже существовала на момент подачи заявки и информация об этом была публично доступна.

Коль скоро результаты интеллектуальной деятельности, охраняемые патентом, могут быть получены независимо другими лицами (в чем и состоит их принципиальное отличие от объектов авторско-правовой охраны), всегда имеется вероятность поступления в соответствующий государственный орган более-менее аналогичных независимых заявок. В этом случае «побеждает» та из них, которая была подана раньше. Хрестоматийным считается пример с патентом на телефон: заявка Белла была удовлетворена, а заявка Элиза Грея на аналогичное (хотя и построенное на других принципах) устройство, поступившая всего на два часа позже заявки Белла, была отклонена.

Вообще, патентом (и вытекающими из него возможностями) общество вознаграждает изобретателя не за то, что изобретатель сделал изобретение, а (буквально) за то, что он успел его сделать раньше других. Эта простая мысль вполне способна объяснить, почему права держателя патента настолько скромнее в сравнении с правами держателя копирайта. Если бы не было патентов, изобретатель мог бы держать своё изобретение в секрете, и общество бы не получило к нему доступа, но это не исключает возможности повторения того же изобретения другим лицом (заметим, некоторые изобретения попросту не могли не быть рано или поздно сделаны: тот же телефон тому пример). Отсюда и ограничения по срокам, и обязанности по заключению лицензионных договоров, и обязательность подачи заявки, и пошлины, и все остальные ограничения патентной защиты.

Отметим, кстати, что пресловутое право авторства (то есть право считаться автором) действует и в области патентов, причем является неимущественным и неотчуждаемым, как и в области авторских прав.

Так что всё-таки с программами?

Под давлением софтверных монополистов патенты на программы для ЭВМ чуть было не стали в Европе реальностью; во всяком случае, патентные ведомства успели выдать достаточно большое количество таких патентов. Если бы эта практика была легитимизирована, эффект не заставил бы себя ждать. В отличие от авторских прав, права патентные не позволяют третьим лицам создавать аналогичные продукты без соответствующего лицензионного договора. Ясно, что это сделало бы рынок программных продуктов в каком-то смысле уникальным: каждая фирма-разработчик, предлагающая что-то сколь-нибудь новое, на ближайшие 20 лет практически автоматом становилась бы монополистом в данном классе решений. По меркам компьютерной индустрии 20 лет можно считать синонимом слова навсегда.

К счастью, европарламент в итоге отклонил патентуемость компьютерных программ, однако, как утверждают многие наблюдатели, это еще не конец истории.

Продолжение следует

Так почему же всё-таки я назвал интеллектуальную собственность «врагом»? Подробно об этом – в следующей статье.

Интеллектуальная собственность: хотели как лучше, а получилось…

В предыдущей статье цикла рассматривались три основных вида интеллектуальной собственности, а также виды прав, не являющихся собственностью (неимущественных).

Мне неоднократно удавалось озадачить собеседников заявлением, что ни один из видов интеллектуальной собственности (то есть имущественных прав, относящихся к перечисленным категориям) в итоге не выполняет тех функций, для которых был создан. Между тем, ничего нового в таком заявлении нет: аналогичные выводы делают многие аналитики и публицисты современности.

Не претендуя, таким образом, на новизну, рискну всё же озвучить причины подобных заявлений. Это представляется осмысленным хотя бы потому, что в ответ на слова о вредности всех трёх видов интеллектуальной собственности самой популярной реакцией, несмотря на множество текстов на эту тему, остаётся пока удивление.

Если на клетке слона написано «буйвол»

Начнём опять с торговых марок, как с самого простого случая. Вы курите? Тогда пойдите в ближайший ларёк и купите там пачку Marlboro. Только потерпите, не курите её сразу… впрочем, неважно: если даже не утерпите до окончания эксперимента, пойдёте и купите еще одну. Так, есть пачка. А теперь попросите кого-нибудь привезти вам такую же пачку непосредственно из Соединённых Штатов. То есть там купить и привезти.

Ага. Теперь положите эти две пачки рядом и сравните. Если повезёт, какие-то отличия будут заметны. Ну, да, предупреждение Минсоцразвития по-русски написано, ага. А на некоторых пачках вовсе и не написано, а так, наклеечка приклеена. А если её отклеить?