Инструментарий человечества - [38]

– Верно.

Глава 10 Изгнание по соседству

Род проснулся со странным ощущением комфорта. В уголке его разума сохранились адские воспоминания – ножи, кровь, лекарства, обезьяна в роли хирурга. Ужасные сны! Он огляделся – и немедленно попытался выпрыгнуть из кровати.

Весь мир был охвачен огнем!

Ярким, пылающим, невыносимым огнем, как от реактивного двигателя.

Но кровать держала Рода. Он осознал, что удобная свободная рубашка была оснащена лентами, и эти ленты каким-то образом крепились к кровати.

– Элеанор! – крикнул он. – Подойди сюда!

Он вспомнил нападение безумной птицы, Лавинию, везущую его в жилище умного землянина, лорда Редлэди. Вспомнил препараты и суету. Но это… что это такое?

Дверь открылась, и в нее тоже хлынул невыносимый свет. Казалось, словно с неба Старой Северной Австралии сорвали все облака, оставив только пылающие небеса и огненное солнце. Некоторым людям доводилось повидать такое, когда погодные машины ломались и ураган проделывал в облаках дыру, но этого определенно не случалось ни при жизни Рода, ни при жизни его деда.

Вошедший в комнату мужчина был дружелюбным – но не был севстралийцем. У него были узкие плечи, вряд ли он смог бы поднять корову, а его лицо отмывали так долго и так тщательно, что оно напоминало младенческое. На мужчине был странный медицинский костюм белого цвета, а за улыбкой сквозила готовность выказать профессиональное сочувствие, свойственное хорошему врачу.

– Я вижу, нам лучше, – сказал он.

– Что это за земля? – спросил Род. – Спутник? Здесь очень странно.

– Это не Земля, приятель.

– Я знаю. Я никогда там не был. Что это за место?

– Марс. Старая звездная станция. Меня зову Жанжак Вомакт.

Род так исковеркал имя, что мужчине пришлось повторить его по буквам. Когда они с этим разобрались, Род вернулся к делу.

– Где находится Марс? Вы можете меня отвязать? Когда этот свет погаснет?

– Я сейчас же отвяжу вас, – ответил доктор Вомакт, – но оставайтесь в постели и подождите, пока мы не принесем вам еду и не возьмем кое-какие анализы. Это солнечный свет. Я бы сказал, он погаснет часов через семь по местному времени. Сейчас позднее утро. Вы не знаете, что такое Марс? Это планета.

– Вы хотите сказать, Новый Марс, – гордо уточнил Род. – С огромными магазинами и зоологическими садами.

– Единственные магазины, что здесь есть, это кафетерий и военторг. Новый Марс? Я где-то про него слышал. Там действительно большие магазины и какие-то выставки животных. Слоны, которых можно подержать в ладони. Такое там тоже имеется. Но это не он. Погодите, я передвину вашу кровать к окну.

Род с любопытством выглянул в окно. Зрелище оказалось пугающим. На голом, темном небе не было ни облачка. Кое-где виднелись дыры. Они выглядели почти как «звезды», которые люди видели из космических кораблей, перемещаясь с одной облачной планеты на другую. Надо всем этим преобладал единственный жуткий, взрывной источник света, который неподвижно висел высоко в небе и не гас. Род осознал, что пытается заслониться от взрыва, но поза стоявшего рядом врача свидетельствовала о том, что доктор Вомакт нисколько не боится этой хронической водородной бомбы, чем бы она ни была.

Пытаясь говорить ровным, а не срывающимся, как у мальчишки, голосом, Род спросил:

– Что это?

– Солнце.

– Не пудри мне мозги, приятель. Выкладывай начистоту. Все зовут свою звезду солнцем. Что это за солнце?

– Солнце. Изначальное. Солнце самой Старой Земли. А это – обычный Марс. Даже не Старый Марс. И уж точно не Новый Марс. Это сосед Земли.

– Эта штука никогда не гаснет, не взрывается – ба-бах! – и не падает?

– Солнце? – уточнил доктор Вомакт. – Надо полагать, нет. Думаю, оно казалось точно таким же вашим и моим предкам полмиллиона лет назад, когда все мы бегали голые по Земле. – Разговаривая, доктор занялся делом. Он рассек воздух странным на вид маленьким ключом, и ленты развязались. Перчатки свалились с ладоней Рода. Он посмотрел на свои руки в ослепительном свете – и они показались ему чужими, гладкими, голыми и чистыми, как руки доктора. Жутковатые воспоминания начали возвращаться к Роду, однако телепатическое увечье сделало его осторожным и чувствительным, и он не выдал себя.

– Если этот Старый Марс, тогда почему вы разговариваете со мной на старом северном австралийском языке? Я думал, мы одни во всей вселенной до сих пор говорим на древнем аглицком. – Он горделиво, пусть и неуклюже, перешел на старый общий язык: – Видите, назначенные члены моей семьи также научили меня этому языку. Я никогда прежде не был в другом мире.

– Я говорю на вашем языке, потому что выучил его, – ответил доктор. – А выучил я его потому, что вы мне за это заплатили и очень щедро. В те месяцы, что мы вас собирали, ваш язык мне весьма пригодился. Мы не будем сегодня обсуждать вопросы памяти и личности, но я уже беседовал с вами сотни часов.

Род попытался заговорить.

Он не смог вымолвить ни слова. У него в горле пересохло, и он боялся, что сейчас извергнет из себя всю еду – если было что извергать.

Доктор дружелюбно положил руку ему на предплечье.

– Спокойно, господин и владелец Макбан, спокойно. Мы все это делаем, когда