Институт сновидений - [47]
Как у нас с мясом стало туго, я уж, признаюсь, стал с черного хода заглядывать к Гришке-мяснику (фамилию не называю по понятной причине). А Райка, если не ее смена, вечно в магазине ошивается, дома-то у нее не протолкнуться. Часто видал ее и в подвале. Сидит на ящике, пиво пьет и все без остановки что-то рассказывает. Вот, например, зашел разговор за Высоцкого. А Райка вклинилась: «Я его не люблю. Он все песни у нас украл. Это ж не он, мы сочиняли. Вот сидим вечером, скучно, ну, кто-то и говорит: то-то и то-то, первую, значит, строчку, а другая добавит, и так к концу вечера – песня у нас готовая. Вот, например: „За что я, мама, жизнь свою сгубила…“» Простите, дальше не помню – это Райка все их знала. Она и пела часто «четвертым голосом», как она объясняла. А торговала бойко – видит женщину в первый раз, а все равно что-нибудь такое отмочит, смотришь – вся очередь смеется. Она, понятно, веселая была.
Я тут купил брошюру «Что в имени твоем», житомирский кооператив «Олеся» выпустил за рубль, так там написано, что Рая означает «легкая» по-гречески. А отец Евтихий говорит, что имя просто так не дается. Он, наверное, прав – Райка легко жила.
– Я, – похвалялась, – шесть детей имею, четырнадцать внуков и пять правнуков. И чем их больше, тем лучше.
Жизнь у нее была, конечно, весьма обыкновенная. Как у всех. Работать только старалась где поближе к мясу. На мясокомбинате, в столовой, кормить-то своих надо. Я почему знаю – сама болтала.
Стоим как-то раз в подвале, а Гришка охлажденку режет, ее тупицей не разрубить – мясо свежее, аж кровь сочится. Райка тут как тут. «Я, – заявляет своим басом, – кровушки-то попила. Любила я кровушку. Как корову жахнут, сразу разрез по горлу – подставляй не хочу. Мы все с кружками ходили».
Страшенная, что чертица на картинке, маленькая, бородатая, да в шапке мужицкой, как влепит – хоть стой, хоть падай, а ей того и надо.
Но я к чему веду, что вроде жизнь у ней совсем не христианская была. В церковь не ходила, только если детей покрестить там или повенчать. А сама, все знали – шесть детей от шести мужей, да и те не задерживались долго. Ну работала, ну кормила, да кто ж так не живет, а что помогала своим с товарами, так это, наверное, по привычке больше. Да и как знакомому отказать? Характер только разве веселый был. Словом, жила как мотылек, без забот, без хлопот, балагурила вовсю, а иногда и водку пила допьяна, когда деньги наторговывала.
Одно только, пожалуй, не совру. Еще когда о церкви так не писали, Райка громко на весь магазин басила: «А что Бог есть, я знаю. Я и крест ношу – материнский еще крест». И показывала. Такой, знаете, медненький, простой.
Ну вот я и подобрался к главному, к смерти Райкиной то есть. Ведь что случилось? А случилось вот что и, заметьте, не в праздник какой, а в обычный день. Пришли бабки к службе загодя, рано пришли, а их тетка Зоя встречает: «Женщины, женщины, милые!» Сама не своя. Вот и поведала им.
Приплелась она затемно, села, как всегда, на скамеечку под тополем, а там кустики, тихо. Никому не видимая сидит. Смотрит, идет Райка по улице, странно так идет, за сердце держится. В калитку вошла, к церкви только настроилась, как ноги у нее подогнулись, пала она на бок и лежит камушком.
– Я, – рассказывает тетка Зоя, – к ней было собралась, как смотрю, из-под земли лапища черная, волосатая вылазит. Цап Райку за ногу и потащила. По пуп затянула, но сделалось вдруг светло, крыла, крыла так затрепыхали, и слетели с колокольни белые голубицы. Оземь ударились – стали светлые ангелы. Свет от них такой просиял – не можно глазами смотреть. А тот из-под земли вылазит – черной, грязной, удушливо так кхекает.
«Кого, – говорит, – забрать собрались? Мое это добро – не пущщу».
«Никак не твое – наше», – ангелы тому отвечают.
«Как так понять? Сколько лет мне служила, а вам теперь отдай?»
«Она раскаялась», – ангелы отвечают.
«Как так раскаялась? В церковь не вошла, а раскаялась?» – бес от смеха аж затрясся.
А ангелы ему: «Чуть только Бог увидал ее раскаянье, так и принял его. Она же только над раскаяньем своим и была властна, а Бог и владыка всяческих властен был над жизнью ее».
Тут бес только зло чихнул так и вскричал: «Ну дайте же мне хоть тело пожрать». Схватил, трахнул ее оземь и провалился в преисподнюю. А Ангелы Господни приняли душу чисту, и светом та засияла, аки ангельский. С нею и поднялись ввысь, к колокольне, голубицами белыми улетели и в небе чистом истаяли.
Так бес посрамлен был.
И в тот день была гроза, и с неба град сыпал с голубиное яйцо. Бабки, конечно, связали непогоду с Райкиным исчезновеньем, но им простительно, они книг не читают, тогда как давно известно, что град с голубиное яйцо – довольно обычное атмосферное явление, а что совпало, так и не такое по чистой случайности происходило и наукой зафиксировано.
Вы скажете, мол, байки все это насчет беса и ангелов. Кабы я сам там случайно не проходил – может, и не поверил бы. Вот как сейчас помню: церковь наша, вот и бабки стоят кружком, а посередке лежит Райкино пальто зеленое, шапка ее мужская, в ней она всегда ходила, ботинки, белье какое-то, а поверх – крестик медненький, и благоухает кругом, словно ладаном кадили, а и служба еще не началась.
Уже тысячу лет стоит на берегах реки Волхов древнейший русский город – Новгород. И спокон веку славился он своим товаром, со многими заморским странами торговали новгородские купцы. Особенно ценились русские меха – собольи куньи, горностаевые, песцовые. Богател город, рос, строился. Господин Велики Новгород – любовно и почтительно называли его. О жизни древнего Новгорода историки узнают из летописей – специальных книг, куда год за годом заносились все события, происходившие на Руси. Но скупы летописи на слова, многое они и досказывают, о многом молчат.
Петр Алешковский – прозаик, историк, автор романов «Жизнеописание Хорька», «Арлекин», «Владимир Чигринцев», «Рыба». Закончив кафедру археологии МГУ, на протяжении нескольких лет занимался реставрацией памятников Русского Севера.Главный герой его нового романа «Крепость» – археолог Иван Мальцов, фанат своего дела, честный и принципиальный до безрассудства. Он ведет раскопки в старинном русском городке, пишет книгу об истории Золотой Орды и сам – подобно монгольскому воину из его снов-видений – бросается на спасение древней Крепости, которой грозит уничтожение от рук местных нуворишей и столичных чиновников.
История русской женщины, потоком драматических событий унесенной из Средней Азии в Россию, противостоящей неумолимому течению жизни, а иногда и задыхающейся, словно рыба, без воздуха понимания и человеческой взаимности… Прозвище Рыба, прилипшее к героине — несправедливо и обидно: ни холодной, ни бесчувственной ее никак не назовешь. Вера — медсестра. И она действительно лечит — всех, кто в ней нуждается, кто ищет у нее утешения и любви. Ее молитва: «Отче-Бог, помоги им, а мне как хочешь!».
В маленьком, забытом богом городке живет юноша по прозвищу Хорек. Неполная семья, мать – алкоголичка, мальчик воспитывает себя сам, как умеет. Взрослея, становится жестоким и мстительным, силой берет то, что другие не хотят или не могут ему дать. Но в какой-то момент он открывает в себе странную и пугающую особенность – он может разговаривать с богом и тот его слышит. Правда, бог Хорька – это не церковный бог, не бог обрядов и ритуалов, а природный, простой и всеобъемлющий бог, который был у человечества еще до начала религий.
Петр Алешковский (1957) называет себя «прозаиком постперестроечного поколения» и, судя по успеху своих книг и журнальных публикаций (дважды попадал в «шестерку» финалистов премии Букера), занимает в ряду своих собратьев по перу далеко не последнее место. В книге «Владимир Чигринцев» присутствуют все атрибуты «готического» романа — оборотень, клад, зарытый в старинном дворянском имении. И вместе с тем — это произведение о сегодняшнем дне, хотя литературные типы и сюжетные линии заставляют вспомнить о классической русской словесности нынешнего и прошедшего столетий.
Два отважных странника Рудл и Бурдл из Путешествующего Народца попадают в некую страну, терпящую экологическое бедствие, солнце и луна поменялись местами, и, как и полагается в сказке-мифе, даже Мудрый Ворон, наперсник и учитель Месяца, не знает выхода из создавшейся ситуации. Стране грозит гибель от недосыпа, горы болеют лихорадкой, лунарики истерией, летучие коровки не выдают сонного молока… Влюбленный Профессор, сбежавший из цивилизованного мира в дикую природу, сам того не подозревая, становится виновником обрушившихся на страну бедствий.
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…