Институт - [7]

Снаружи стоял шезлонг. Сиденье протёрлось, а ножки были ржавыми, как и неисправная лейка душа, но оно выдержало вес Тима. Он сидел на нём, вытянув ноги, отмахивался от жуков и смотрел на заходящее оранжевое солнце, проглядывающее через деревья. Глядя на него, Тим чувствовал себя одновременно счастливым и подавленным. В четверть девятого появился ещё один почти нескончаемый товарный поезд, пересекающий шоссе и направляющийся мимо складов на окраине города.

— Долбаный южно-джорджеский всегда опаздывает.

Тим оглянулся и увидел владельца и единственного вечернего работника этого прекрасного заведения. Он был худой, как рельс. Сверху — пёстрый жилет. На ногах — высоко задранные штаны цвета хаки, из-под которых торчали белые носки, и старые кроссовки «Конверс». Его крысиное лицо обрамляла причёска в стиле «Битлз».

— Да уж, — сказал Тим.

— Так-то не беда, — сказал Норберт, пожимая плечами. — Вечерний поезд всегда проходит мимо. Полуночный — почти всегда, если не нужно разгрузить дизельное топливо или свежие фрукты и овощи для магазина. Там дальше есть развязка. — Для демонстрации он скрестил указательные пальцы. — Одна линия ведёт в Атланту, Бирмингем, Хантсвилл и так далее. Другая идёт из Джексонвилла в Чарлстон, Уилмингтон, Ньюпорт-Ньюс и тому подобное. Чаще всего останавливается дневной поезд. Думаете поработать на складе? Обычно им требуется один-два парня. Но должна быть крепкая спина. Не как у меня.

Тим посмотрел на него. Норберт пошаркал кроссовками и улыбнулся, показав то, что Тим посчитал деревенскими зубами. Они были на месте, но выглядели так, будто скоро должны вывалиться.

— Где ваша машина?

Тим продолжал смотреть.

— Вы полицейский?

— Сейчас я просто человек, наблюдающий за заходом солнца, — сказал Тим, — и предпочёл бы делать это в одиночку.

— Всё, ухожу, ухожу, — сказал Норберт и развернулся, задержавшись лишь на секунду для последнего оценивающего взгляда через плечо.

Состав прошёл. Красные огни погасли. Шлагбаумы поднялись. Две-три машины, которые стояли на переезде, завелись и поехали. Тим наблюдал, как по мере заката солнце из оранжевого превратилось в красное; ночное небо краснеет — моряк веселеет, как сказал бы его дед. Он видел, как тени от сосен удлинились, переползли через шоссе 92 и слились воедино. Он был совершенно уверен, что не получит работу ночного стучащего, но, возможно, так было даже лучше. Дюпре, казалось, находился в дали от всего, был не просто перевалочным пунктом, а самым настоящим захолустьем. Если бы не эти четыре склада, город и вовсе бы перестал существовать. И в чём был смысл их существования? Хранить телевизоры, доставленные из какого-нибудь северного порта вроде Уилмингтона или Норфолка, чтобы потом их отправили кораблём в Атланту или Мариетту? Хранить коробки с компьютерными комплектующими, привезёнными из Атланты, чтобы их потом отправили в Уилмингтон, Норфолк, или Джексонвилл? Хранить удобрения или опасные химикаты, потому что в этой части Соединённых Штатов против них не действуют законы? И так круг за кругом; а то, что идёт по кругу, не имеет смысла — любой дурак знает об этом.

Он вошёл внутрь, запер дверь (что было глупо, потому что её можно было выбить одним ударом ноги), разделся до трусов и лёг на кровать, которая была продавленной, но без жуков. Он закинул руки за голову и уставился на изображение ухмыляющихся чернокожих мужчин, составляющих экипаж фрегата или как там называются эти посудины. Куда они плыли? Это были пираты? Ему они казались пиратами. Кем бы они не были, но в итоге они окажутся на погрузке и разгрузке в следующем порту захода. Может, всё к этому и сводится. И все. Не так давно он выгрузил себя из самолёта «Дельты», направлявшегося в Нью-Йорк. После этого он загружал банки и бутылки в сортировочную машину. Сегодня он загрузил книги для милой дамы-библиотекаря в одном месте и выгрузил в другом. Он оказался здесь только потому, что I-95 была загружена легковушками и грузовиками, которые дожидались прибытия эвакуатора, чтобы тот убрал с дороги разбитую машину какого-то горемыки. Вероятно, после того, как скорая загрузила его и выгрузила в ближайшей больнице.

Но ночному стучащему не нужно грузить или разгружать, подумал Тим. Нужно просто ходить и стучать. В этом, как говорил его дедушка, и есть вся прелесть.

Он заснул и проснулся в полночь, когда с грохотом проехал ещё один товарный состав. Он сходил в туалет и прежде чем снова лечь в кровать, снял покосившееся изображение команды ухмыляющихся чернокожих мужчин и поставил его лицом к стене.

От этой проклятой штуки у него шли мурашки.

8

Когда на следующий день в его номере зазвонил телефон, Тим уже принял душ и снова сидел в шезлонге, наблюдая за тенями на дороге, которые с рассветом ползли в обратную сторону. Звонил шериф Джон. Даром времени он не терял.

— Не думал, что ваш шеф придёт так рано, поэтому я поискал вас в интернете мистер Джеймисон. Кажется, вы не упомянули пару вещей в вашем заявлении. И в нашем разговоре их тоже не было. В 2017 году вы получили благодарность за спасение жизни, а в 2018 стали офицером года в Департаменте полиции Сарасоты. Наверное, вы просто забыли.