Инстинкт Инес - [32]
Застывшее море исчерчено разломами, оно трещит под ногами, как куча холодных заброшенных костей, но вышедшие навстречу вам люди умело проведут вас с льдины на льдину на противоположный берег. Ты сообразишь, что вы находитесь на побережье или на острове, который ты и не-эль видели раньше, отражение ушедшей поры цветов, но она станет новым временем для вас здесь, потому что сопровождающие вас люди постепенно скинут толстые накидки из красноватого оленьего меха и останутся в легких одеждах из свиной кожи. Вы преодолели границу между льдом и травой.
Ты сама сбросишь тяжелый мех и почувствуешь, что в твою грудь возвращается тепло, достаточное, чтобы защитить ребенка. Вы вступаете в жару вслед за группой людей, и только теперь тебе удается рассмотреть, как они потрясают в воздухе остро заточенными копьями, и услышать их песнь, возвещающую победу, радость, возвращение…
Вы подходите к белой изгороди из вкопанных в землю огромных костей исчезнувших животных, они образуют сплошной частокол, и вы заходите один за другим, следом за людьми-проводниками, протискиваетесь сквозь эту ограду и оказываетесь на утрамбованной площадке, вокруг которой теснятся домишки с земляными стенами и плоскими крышами из обожженной глины.
Вам укажут хижину и принесут плошки с молоком и куски сырого мяса, нанизанные на острые железные пики. He-эль поклоном выразит свою благодарность и вместе с мужчинами выйдет из хижины. В дверях он обернется и жестом даст тебе понять, что следует сохранять спокойствие и ничего не говорить. В его глазах появится нечто новое. Он смотрит на людей здесь так же, как смотрел на зверей там. И, кроме того, сейчас в его взгляде сквозит подозрение, а не просто внимательная осторожность.
В течение долгих часов ты будешь заниматься малышкой, кормить ее, убаюкивать песнями. Потом вернется не-эль и скажет, что теперь каждый день он должен ходить с остальными мужчинами на охоту. Место, где они находятся, – это граница большого луга без единого дерева, через который пробегают огромные стада животных. Охотники застают их врасплох, когда животные останавливаются, чтобы есть траву. А ты должна ходить с другими женщинами собирать травы и плоды рядом с поселением, но не показываться хищникам, которые могут случиться поблизости.
Ты спрашиваешь его, сможет ли он здесь снова рисовать. Нет, здесь нет каменных стен. Земляные стены и костяной частокол.
Рады ли они нашему приходу?
Рады. Они говорят, что когда море отступило и противоположный берег покрылся льдом, они почувствовали себя отрезанными от мира и ждали нас, им было нужно убедиться, что жизнь на той стороне продолжается.
Им понравится наш мир, не-эль? Они его полюбят?
Мы скоро познакомимся с ними поближе, а-нель. Давай подождем.
Но во взгляде мужчины вновь появится озабоченность, словно что-то, что еще не случилось, вот-вот произойдет.
Ты выйдешь с другими женщинами за ограду, чтобы собрать плоды и принести лосиного молока для дочки, которую закутаешь в мех и оставишь в колыбельке.
Тебе не удается общаться с другими женщинами, ты не понимаешь их язык, а они не понимают твой. Ты пытаешься объясниться с ними пением, и они тебе отвечают, но ты не можешь разобрать сказанное, потому что их голоса монотонны и неотличимы один от другого. Ты стараешься менять голос, чтобы выразить радость, сострадание, боль, дружбу, но остальные женщины смотрят на тебя с удивлением и отвечают тем же лишенным оттенков тоном, который мешает тебе угадать, что они чувствуют…
Череда дней и ночей будет проходить по заранее заведенному обычаю, но однажды на закате ты услышишь бесшумные шаги, такие легкие, что ты про себя назовешь их печальными, будто человек боится ступить на землю. Но существо приблизится к твоей хижине и постучит, ты испугаешься, потому что до этого шаги и звуки в деревне нагоняли тоску своим монотонным однообразием.
Ты не готова увидеть в дверях своей хижины эту женщину, закутанную в меха, столь же черные, как ее волосы, запавшие глазницы и полуоткрытый рот: черные губы, черный язык и черные зубы.
В кулаке она сжимает черный посох, которым стучала в твою дверь. Она встанет у притолоки и взмахнет посохом, и ты испугаешься этой угрозы, но другой рукой она дотронется до своей головы с таким смирением, нежностью и печалью, что твой страх рассеется. Она дотрагивается до своей головы так, словно дотрагивается до стены, словно хочет поздороваться или сказать, что не надо ее бояться, но уже нет времени; сумрачное лицо женщины, твоей гостьи, выражает мольбу, но ты не знаешь, как ей помочь, а в это время другие женщины селения наконец спохватятся, яростной толпой ворвутся в твой дом, начнут кричать на черную женщину, вырвут посох из ее рук, повалят на пол и будут бить ногами, а она поднимется со смесью страха и дерзкой гордости во взгляде, прикроет голову руками и, волоча ноги, медленно удалится, растаяв в закатной дымке.
Вернется не-эль и расскажет тебе, что эта женщина – вдова, которая не имеет права покидать свой дом.
Все будут спрашивать друг у друга, почему, зная закон, она осмелилась выйти и обратиться к тебе.
В увлекательных рассказах популярнейших латиноамериканских писателей фантастика чудесным образом сплелась с реальностью: магия индейских верований влияет на судьбы людей, а люди идут исхоженными путями по лабиринтам жизни. Многие из представленных рассказов публикуются впервые.
Великолепный роман-мистификация…Карлос Фуэнтес, работающий здесь исключительно на основе подлинных исторических документов, создает удивительную «реалистическую фантасмагорию».Романтика борьбы, мужественности и войны — и вкусный, потрясающий «местный колорит».Таков фон истории гениального американского автора «литературы ужасов» и известного журналиста Амброза Бирса, решившего принять участие в Мексиканской революции 1910-х годов — и бесследно исчезнувшего в Мексике.Что там произошло?В сущности, читателю это не так уж важно.Потому что в романе Фуэнтеса история переходит в стадию мифа — и возможным становится ВСЁ…
Прозаик, критик-эссеист, киносценарист, драматург, политический публицист, Фуэнтес стремится каждым своим произведением, к какому бы жанру оно не принадлежало, уловить биение пульса своего времени. Ведущая сила его творчества — активное страстное отношение к жизни, которое сделало писателя одним из выдающихся мастеров реализма в современной литературе Латинской Америки.
Прозаик, критик-эссеист, киносценарист, драматург, политический публицист, Фуэнтес стремится каждым своим произведением, к какому бы жанру оно не принадлежало, уловить биение пульса своего времени. Ведущая сила его творчества — активное страстное отношение к жизни, которое сделало писателя одним из выдающихся мастеров реализма в современной литературе Латинской Америки.
В увлекательных рассказах популярнейших латиноамериканских писателей фантастика чудесным образом сплелась с реальностью: магия индейских верований влияет на судьбы людей, а люди идут исхоженными путями по лабиринтам жизни. Многие из представленных рассказов публикуются впервые.
Двадцать лет тому назад мексиканец Карлос Фуэнтес опубликовал свой первый сборник рассказов. С тех пор каждая его новая книга неизменно вызывает живой интерес не только на родине Фуэнтеса, но и за ее пределами. Прозаик, критик-эссеист, киносценарист, драматург, политический публицист, Фуэнтес стремится каждым своим произведением, к какому бы жанру оно ни принадлежало, уловить биение пульса своего времени.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.