#InstaDrug - [59]

Я решила написать ему, спросить, как дела, как он себя чувствует… Мне очень хотелось его поддержать, сказать, что все будет хорошо.

Маэль написал ответ буквально через минуту. Думаю, мое сообщение застало его врасплох.

Он старался выглядеть сильным и оптимистичным, но я все равно чувствовала его тоску и страх перед неизвестностью. Маэль будто предчувствовал, что должно случиться что-то плохое.

В ответ я отправила смайлик. Внезапно Маэль написал сам.

Он спросил это так, словно мы уже довольно долго общаемся.

Этот день можно было официально считать началом нашей дружбы. Зная о том, что Маэля готовят к операции, я старалась как можно реже говорить об этом и пыталась отвлечь его от плохих мыслей. За время нашего общения мы очень сблизились и многое узнали друг о друге. Мы переписывались почти каждый день. Он мог написать мне посреди ночи, и я отвечала. Что-то во всем этом заставляло меня грустить. Я будто предчувствовала, что это ненадолго. Словно какой-то временный жизненный урок, который нужно усвоить и продолжать жить дальше.

Состояние Маэля, запертого в стенах больницы и лишенного живого общения, ухудшалось с каждым днем. А мы продолжали разговаривать. Шли недели.

Он рассказал о том, что операция не гарантирует полного выздоровления. По-настоящему его могла спасти лишь пересадка сердца, которая сейчас невозможна из-за отсутствия донора. Эйнсворт постоянно шутил на эту тему, порой жаловался и ныл о том, что хочет скорее умереть. Я вправляла ему мозги, иногда жалела как маленького или шутила вместе с ним. Но я ни разу не услышала от него слов о том, что ему страшно. Я могла рассказывать ему о своих переживаниях и делиться своими радостями. Он всегда был таким смешным и веселым. Поддерживал меня, как и я его.

Чем ближе становился день операции, тем реже мы о ней разговаривали. Словно совсем забыли о ней. Забавная дружба у нас получилась: счастливая девочка, которая никогда не улыбалась, и несчастный мальчик с вечной улыбкой на лице.

Я хорошо запомнила предпоследнюю ночь перед операцией. Мы, как обычно, переписывались обо всем на свете. Меня мучила бессонница, когда вдруг зазвонил телефон. Я подскочила на месте. Незнакомый номер. Я подняла трубку.

– Кэрри, я знаю, ты меня слышишь, – я не сразу поняла, чей это насмешливый хрипловатый голос. Прежде мы никогда не разговаривали по телефону.

– Привет. – Я растерянно улыбнулась, сжимая в руках подушку.

Некоторое время мы молчали.

– Знаешь, я боюсь умирать, – вдруг сказал он.

Я поняла, что Маэлю страшно. Впервые он осознал, насколько близок к смерти.

Он был всего лишь мальчишкой, который соорудил крепость из тайн, сплетен, загадок, за которой прятался все это время.

– Ты не умрешь, – дрожащим голосом ответила я.

Мы долго перешептывались, словно боялись, что чудовище по имени Смерть услышит наши голоса и придет забрать беглеца Маэля.

– Спокойной ночи, – сказал он и положил трубку.

Я просидела, уставившись в стену, до самого рассвета.

Маэль Эйнсворт

Я стоял у зеркала в своей комнате и рассматривал себя, словно в последний раз. Бледный как смерть, которая рано или поздно заберет меня к себе.

За день до операции мне разрешили побыть дома, отправив со мной сиделку из госпиталя.

– А почему это ты не в кровати? Ложись, тебе нужно как можно больше отдыхать! Я тебе покушать принесла, – заговорила она, расставляя тарелки на небольшом столике возле моей кровати.

Я послушно прилег, но на еду даже не взглянул. От таблеток меня жутко тошнило.

– Давай, Маэль, приподнимись, я поправлю подушку. – Она начала суетиться вокруг меня, стараясь сделать как лучше, но мне было это все равно. Я послушно делал то, что она мне говорила.

– Вот, бери все, что тебе нравится. – Она указала рукой на стол с кучей разной вкусной еды. Я с тоской посмотрел на все это, но ничего не сказал. – Неужели ничего не хочешь? Я бы на твоем месте не раздумывая начала есть, столько всего вкусного. Да и тебе полезно, будешь сильнее, быстрее вылечишься…

– Если хочешь, можешь есть. А я правда не хочу. Меня тошнит.

– Нет, Маэль, так дело не пойдет. Твоя бабушка сказала, что я обязана тебя покормить. Ты уже неделю нормально не ешь, посмотри, совсем похудел.

Я усмехнулся и накрылся одеялом.

– Мне правда очень плохо. Можно я попозже поем? А ты возьми что-нибудь, если хочешь. – Я взял со стола тарелку с шоколадным тортом и вручил сиделке. Она неуверенно взяла ее и удивленно посмотрела на меня.

– Одетт скоро приедет?

– Нет, вечером. Хочешь ей позвонить?

– Нет, я лучше дождусь.

Сиделка села на диван и включила свой любимый сериал. Хороший шанс сбежать. Я написал своему личному водителю.

Омар, темнокожий любитель рэпа, работал у нас на протяжении пяти лет. Сначала он отказался мне помогать. Я бы, конечно, не стал его просить, но, увы, в мое отсутствие дед продал мотоцикл.

Я продолжал настаивать на своем.

Карим и Адриен ждали меня в одном из ночных клубов, где сегодня была неплохая тусовка. Как любитель рейвов я не мог ее пропустить. Спустя двадцать минут я уговорил Омара довезти меня, сказав, что об этом никто не узнает.

Только я собрался встать с кровати, как сиделка моментально отвлеклась от мыльной оперы.