Инспектор Золотой тайги - [40]
– Ну и дела,— выслушав, проворчал Жухлицкий. Он чувствовал, что все рассказанное — правда; что никакого дознания с пыткой голодом теперь не получится: перед ним были двое — один безумный, а второй на грани того; что проводник, скорее всего, ничего не знает. Но почти три пуда золота, три пуда!.. Жухлицкий замер, закрыв глаза и стиснув зубы. Притихшая на время бессильная ярость снова поднималась в нем. В это время сзади послышались торопливые шаги.
– Аркадий Борисыч,— позвали вполголоса.— Там какой–то человек приехал. Нездешний… Вас спрашивает.
Жухлицкий еще раз окинул взглядом подвал и торопливо вышел, решив до приезда комиссара милиции Кудрина ничего не предпринимать.
– Да накормите их,— бросил он, уже взбегая по скрипучим осклизлым ступенькам.
Выйдя на воздух, он невольно остановился, глубоко вздохнул и, прищурясь, посмотрел на солнце. День выдался хороший — в меру облачный, в меру ясный, теплый и чуть ветреный. Но мысли Аркадия Борисовича были сейчас далеки от всего этого. Сначала он подумал, не связан ли приезд неизвестного человека с пропавшим золотом. Но вряд ли — дело слишком запутанное и темное, чтобы разрешиться так легко. Впрочем, посмотрим, посмотрим…
Подходя к крыльцу, Аркадий Борисович увидел в глубине двора под навесом костлявую грязно–серую лошадь — видно, на ней–то и приехал гость, и приехал, по всему, издалека.
Наверху Жухлицкого встретил багровый щекастый казак.
– Где он? — на ходу спросил Жухлицкий.
– В гостиной, Аркадь Брисч, ждут вас.
– Проси сюда,— распорядился он, открывая свой кабинет.
Усевшись за стол лицом к двери, Жухлицкий вынул из заднего кармана пистолет и переложил в боковой.
Наступила недолгая тишина, затем хлопнула где–то дверь. Приближаясь, забухали сапоги, и вперемежку с ними — отрывистый сухой топот. Перед дверью шаги замешкались, потом дверь приоткрылась, и в кабинет с почтительной робостью заглянул давешний казак.
– Аркадь Брисч, к вам.
– Проси.
И тотчас, оттерев казака плечом, в кабинет шагнул приезжий — худой, высокий, заросший многодневной щетиной. Из–под насупленных бровей по–волчьи горят глаза, сухо и пронзительно.
– Аркадий Борисович Жухлицкий? — сипло осведомился он.
Аркадий Борисович, едва поклонившись, выпрямился во весь свой рост, продолжая правую руку держать в кармане.
Незнакомец скользнул по нему взглядом и чуть заметно усмехнулся.
– Что ж, недоверчивость ваша мне понятна. Пусть тогда говорят документы.
Он поднес к горлу руку, одним рывком оторвал ворот нижней рубахи, покопался пальцами в грязной засаленной материи и вытянул белый лоскут.
– Прошу! — гость заученно–четко выкинул вперед руку и прищелкнул каблуками.— Это поклон от весьма небезызвестного вам лица.
Аркадий Борисович, помедлив, принял послание, торопливо пробежал его глазами. Это было коротенькое письмо, написанное несмываемой тушью на куске тончайшего китайского шелка и адресованное ряду известных сибирских промышленников, в том числе и ему, Аркадию Борисовичу Жухлицкому. «Предъявителю сего… наше полное доверие… Правительство автономной Сибири… Да пребудет с нами бог. Низко кланяюсь… Ваш покорный слуга Никита Ожогин». И в конце оттиск: кораблик под тугими парусами, морские дивы с бабьими грудями, поверх всего — лента с латинским изречением,— личная печатка Никиты Тимофеевича Ожогина, а для того, кто понимает,— не одного только Ожогина, но и ряда крупнейших сибирских и заграничных банков. Что и говорить, солидная рекомендация. Аркадий Борисович с интересом взглянул на приезжего. Тот снова щелкнул каблуками.
– Капитан Ганскау, Николай Николаевич, уполномоченный Временного правительства автономной Сибири.
– Прошу садиться,— Аркадий Борисович выждал, пока сядет гость, потом и сам опустился в кресло.
– Черт возьми! — капитан расслабленно поерзал, устраиваясь поудобнее, окинул взглядом стены.— Наслаждение, нега — вот так очутиться в европейски обставленной комнате после бесконечного скитания по таежным хлябям.— Он зябко передернул плечами и пробормотал:— Аз–зиатчина, дичь! Брр…
– Солидарен и вполне вам сочувствую, Николай Николаевич,— Аркадий Борисович придал своему бархатистому голосу глубочайшую проникновенность.— Из каких мест быть изволите?
– Ленские золотые прииски… Бодайбо…— отрывисто буркнул Ганскау и содрогнулся.— Сам не верю, что живым добрался!.. Но боже, боже, как вы устроены! — Он снова огляделся.— Впрочем, при ваших деньгах…
– Слухи о моих достатках сильно преувеличены,— сухо сказал Аркадий Борисович.— Война основательно разорила нас, а пуще того — эти государственные перевороты…
– Понимаю,— капитан устало прикрыл глаза.— Положение дел в стране вам известно?
Жухлицкий пожал плечами.
– Кое–что… ведь сейчас все так быстро меняется.
– Да…— Гость помолчал, словно задремывая, потом приоткрыл один глаз.— Россия вообще — это, разумеется, одно, но вот что касается Сибири…
В кабинет заглянула Пафнутьевна, кланяясь, нараспев спросила:
– Батюшка Аркадий Борисыч, чаю не прикажешь ли?
– Что, чаю? Прикажу, прикажу!.. Премного виноват, Николай Николаевич, совсем забыл, ведь гостю с дороги…
Ганскау с заметным усилием поднял веки, улыбнулся устало.
Владимир Митыпов — известный бурятский прозаик, пишет на русском языке. Его творчество знакомо читателям по повестям «Ступени совершенства», «Зеленое безумие земли», романам «Долина бессмертников», вышедшим в 1975 году в «Современнике», и «Инспектор Золотой тайги».Герой романа В. Митыпова, молодой геолог Валентин Мирсанов, убежден, что для открытия новых крупных месторождений в Восточной Сибири и Забайкалье необходимо по-новому взглянуть на жизнь земных недр. Отстаивая свои взгляды, он проявляет лучшие черты людей своего поколения: увлеченность делом, дерзость ума, человеческую и профессиональную честность.В романе отражена преемственность поколений в нашем обществе: все лучшее, благороднейшее, что достигнуто отцами, бережно передается сыновьям.
Главный герой «Долины бессмертников» поэт Олег Аюшеев, участвуя в раскопках древнего погребения, знакомится с погибшей культурой хуннов. Осмысливая ее и сопоставляя с современной культурой и жизнью, он задумывается о том, что значит для поэта родная земля, об участи народов, правители которых во имя суетных и корыстных целей ввергают сотни тысяч людей в пучину бед, кровопролитий.
В исторической повести «Ступени совершенства» рассказывается о великом древнеегипетском художнике Тутмосе, создателе знаменитого скульптурного портрета царицы Нефертити.
В далеком будущем наука Земли достигла небывалых высот. Ученым удалось создать сверхмощную вычислительную машину, названную ими Великим Мозгом. По замыслу создателей, Великий Мозг будет поддерживать постоянную связь с мозгом каждого человека – и мыслительные способности людей возрастут тысячекратно. Для рассмотрения этой идеи, которая названа проектом Единого Поля Разума, создается специальная Комиссия: сто один человек, специалисты в самых различных областях человеческой деятельности, должны взвесить все «за» и «против» и принять решение...
Главная тема повести Владимира Митыпова – ответственность ученого перед человечеством за свои открытия.Эксперименты профессора Моллини увенчались полным успехом: ему удалось наделить горилл сверхмощным разумом и превратить их в неопитеков, в «живые вычислительные машины». Необычайные способности неопитеков сделали их чрезвычайно полезными для военного ведомства, но ни ученые, ни опьяненные грандиозными перспективами военные и представить себе не могли, к каким ужасающим последствиям приведет открытие Моллини.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.