Инспектор Золотой тайги - [115]
– Вас с матерью одурачили самым наглым, самым хамским образом! — зло сказал Зверев.— Прииск этот работается до сих пор. Мы с вами находимся сейчас как раз на нем. Нынешний Чирокан — это бывший Маломальский, запомните это! Блаженной памяти батюшка Аркадия Борисовича попросту изменил название прииска — разумеется, дал кое–кому взятки, и — концы в воду. Дело, в общем–то, шитое белыми нитками, но он, видимо, рассудил, что для бедной вдовы и этого за глаза достаточно. И он, знаете ли, оказался прав… Поздравляю вас! Во–первых, вы — именно вы! — являетесь законным владельцем Чирокана. А во–вторых, вы, очевидно, являетесь миллионером, если посчитать всю сумму попудной платы, набежавшую за сорок почти лет, и… если сумеете взыскать ее с Аркадия Борисовича,— усмехнулся Зверев и, подумав, добавил: — Впрочем, революция ваши взаимные расчеты и претензии сделала недействительными.
Васька стоял как громом пораженный. Несмотря на весьма ощутимую прохладу, по его лицу катился пот. В округлившихся глазах застыло то ли безумие, то ли ужас, то ли некое ниспосланное свыше блаженство.
– Не огорчайтесь и выбросьте все это из головы,— Алексей поспешил его успокоить.— Даже не свершись революция, все равно ни один суд Российской империи не решил бы дело в вашу пользу. Миллионер Жухлицкий и вы — какая же тут могла быть тяжба? Смешно и абсурдно!
И снова, опять–таки само собой, всплыло это слово — «абсурд», и снова оно вызвало у Зверева ощущение, что все, переживаемое им,— неестественно правдоподобный кошмарный сон.
Алексей решительно тряхнул головой, прогоняя наваждение, и подал Ваське его бумаги.
– Возьмите, Василий Галактионович, и постарайтесь не думать больше об этом.
– А? — Купецкий Сын поднял обессмыслившиеся глаза, поморгал и вдруг лихорадочно засуетился, начал делать множество каких–то мелких ненужных движений, бормоча: — Бумаги… да… то ись пусть лежат, значит… Авось… Революция, говорите? Не будет, значит, теперь ничего, а? Эх, не могла она немного погодить, революция эта! А может, того… опять, значит, как при царе, а? Эх, я б тогда!..
Зверев глядел на него, жалкого и в то же время вмиг ставшего каким–то неприятным, алчно трясущимся.
– Не думайте об этом,— мягко повторил он.— Минувшее не повторяется. И прииски никогда уже не станут принадлежать кому–то одному. И миллионерам уже сыграна отходная…
– Ага… ага…— бормотал Васька, совал и все никак не мог засунуть бумаги в свой засаленный бумажник.— А вот еще… бумажка… Может, тут что–нибудь такое… Хи–хи…
Трясущимися руками он совал Звереву какой–то истрепанный донельзя, протертый на сгибах листок. Алексей нехотя взял его, развернул, пробежал глазами. Удивленно хмыкнул, прочитал еще раз и вдруг расхохотался.
– Как я мог забыть! — воскликнул он.— Это же Золотая тайга, где все возможно! Василий Галактионович, вы больше не хозяин Чирокана, и ваше производство в миллионеры отменяется. Вы развенчаны точно так же, как Жухлицкий. Оба вы в равной степени самозванцы и воры, только тому повезло больше — он свое успел урвать!..
Зверев снова стал серьезен, еще раз перечитал Васькину бумагу и вдруг обернулся к Дандею, который, лежа на куче грязного тряпья, спокойно посасывал пустую трубку.
– Дандей, вы из какого рода?
Охотник недоуменно моргнул, вынул изо рта трубку, подумал и покачал головой.
– Не понимай…
– Ну… есть Чильчагирский род и… другие. Вы из какого?
– А! — Дандей заулыбался.— Я киндигир…
– Я так и думал! — весело заявил Зверев.— Вот бумага, сорок лет назад заверенная печатями канцелярии генерал–губернатора Восточной Сибири. Она адресована вашему дяде, Василий Галактионович, и, так сказать, на всякий случай извещает его о том, что прииски его, находящиеся в Золотой тайге по речкам Чирокан и Гулакочи, «имеют быть на землях, принадлежащих орочонам Баунтовского острога Киндигирского рода». Вот так! Миллионер–то у нас, оказывается, вы, Дандей. Чирокан принадлежит вам. И тут, полагаю, революция и все ее законы окажутся на вашей стороне. Вы свой миллион, думаю, получите.— Моя не понимай,— повторил Дандей.
– Не прикидывайся! — обиженно буркнул Васька.— Все ведь понимаешь, лешак таежный… Как же оно выходит–то?.. Не, тут, паря, что–то неладно… Ему, значит, миллион, а нам с Жухлицким кукиш с маслицем?.. Торговали, значит, кирпичом, да остались ни при чем…
Васькины миллионные претензии остались недосказанными. В подвале вдруг стало шумно, послышались голоса, смех, топот ног. Дверь тягуче заскрипела, отворилась. Вошли Жухлицкий, представитель «Временного правительства» и Кудрин.
– Господин Зверев! — оживленно заговорил представитель.— Рад засвидетельствовать: вы свое обязательство исполнили в точности. Присутствуя при волнующем изъятии сего драгоценного металла…
– А я со своей стороны свидетельствую, что вы низкие лгуны! — перебил его Зверев.— Почему вы сказали, что Очир здесь?
– Ах, вот вы о чем! — засмеялся Зоргаген.— Путаница вышла, знаете ли. Да и счастье его, что сумел удрать. Ей–ей, казачки б его пристрелили.
– Полагаю, Василий Галактионович теперь свободен? — обратился Зверев к Аркадию Борисовичу.
– Какой еще Галактионович? — не понял Жухлицкий и вдруг расхохотался.— Ах, разумеется же, разумеется… «Галактионович!» Ха–ха!
Владимир Митыпов — известный бурятский прозаик, пишет на русском языке. Его творчество знакомо читателям по повестям «Ступени совершенства», «Зеленое безумие земли», романам «Долина бессмертников», вышедшим в 1975 году в «Современнике», и «Инспектор Золотой тайги».Герой романа В. Митыпова, молодой геолог Валентин Мирсанов, убежден, что для открытия новых крупных месторождений в Восточной Сибири и Забайкалье необходимо по-новому взглянуть на жизнь земных недр. Отстаивая свои взгляды, он проявляет лучшие черты людей своего поколения: увлеченность делом, дерзость ума, человеческую и профессиональную честность.В романе отражена преемственность поколений в нашем обществе: все лучшее, благороднейшее, что достигнуто отцами, бережно передается сыновьям.
Главный герой «Долины бессмертников» поэт Олег Аюшеев, участвуя в раскопках древнего погребения, знакомится с погибшей культурой хуннов. Осмысливая ее и сопоставляя с современной культурой и жизнью, он задумывается о том, что значит для поэта родная земля, об участи народов, правители которых во имя суетных и корыстных целей ввергают сотни тысяч людей в пучину бед, кровопролитий.
В исторической повести «Ступени совершенства» рассказывается о великом древнеегипетском художнике Тутмосе, создателе знаменитого скульптурного портрета царицы Нефертити.
В далеком будущем наука Земли достигла небывалых высот. Ученым удалось создать сверхмощную вычислительную машину, названную ими Великим Мозгом. По замыслу создателей, Великий Мозг будет поддерживать постоянную связь с мозгом каждого человека – и мыслительные способности людей возрастут тысячекратно. Для рассмотрения этой идеи, которая названа проектом Единого Поля Разума, создается специальная Комиссия: сто один человек, специалисты в самых различных областях человеческой деятельности, должны взвесить все «за» и «против» и принять решение...
Главная тема повести Владимира Митыпова – ответственность ученого перед человечеством за свои открытия.Эксперименты профессора Моллини увенчались полным успехом: ему удалось наделить горилл сверхмощным разумом и превратить их в неопитеков, в «живые вычислительные машины». Необычайные способности неопитеков сделали их чрезвычайно полезными для военного ведомства, но ни ученые, ни опьяненные грандиозными перспективами военные и представить себе не могли, к каким ужасающим последствиям приведет открытие Моллини.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.