Инспектор и бабочка - [18]
Как избавиться от него, инспектор не знает.
– …О чем задумался? – спросил Иерай, аккуратно опуская чип в прозрачный пластиковый пакет.
– Так, ни о чем. Когда примерно наступила смерть?
– Судя по трупному окоченению, часов четырнадцать-пятнадцать назад.
– Ага. Получается между пятью и шестью часами утра. На рассвете.
«Между пятью и шестью» объясняет пижаму, в которую облачен мужчина. И его расслабленную позу. Он не сопротивлялся, не смог защитить себя, возможно, даже не успел проснуться. Остался в своем сне, если ему снились сны.
– Нападения он не ожидал, – подтвердил предположения Cубисарреты Иерай. – И вряд ли сообразил, что происходит, прежде чем отдал богу душу.
– Чем его саданули?
– Исходя из характера раны, чем-то тяжелым.
– Это понятно. Меня интересует, чем именно.
– Свои предположения я изложу, когда обследую труп у себя. Навскидку ничего, что могло бы послужить причиной смерти, в номере я не нахожу.
– То есть убийца унес орудие преступления с собой?
– Да.
– И все же… Что это могло быть?
– Молоток. Или предмет на него похожий.
– Не слишком удобный инструмент для предумышленного убийства, ты не находишь? – проворчал Икер.
– Не слишком. Могу добавить в список гвоздодер. Гантель. Камень-голыш, если это тебя устроит… Забирайте тело, – скомандовал Иерай помощникам.
Красная пижама с идиотскими рождественскими шарами. Напялить такую мог только недоумок с осами в голове, целым осиным гнездом. Забраться в него сквозь естественные отверстия – ноздри, рот, ушные раковины, представляется довольно проблематичным. Или заведомо удлиняет путь. Вот кто-то и придумал альтернативный вход. Прорубил его в затылке, чтобы осы, жрущие мозг, вырвались на свободу. Икер вертит головой во все стороны в поисках крылатых тварей с желто-черными брюшками, но вместо них натыкается на Иерая, фотографа из управления, двух неразлучников Хорхе и Педро (это они сейчас возятся с телом). И наконец, на само тело.
Как было бы здорово, если бы осы облепили физиономию покойника! Намертво приклеились бы к ней, изменив до неузнаваемости. Чтобы оторвать их от кожи, потребовалось бы изрядное количество времени, и все это время Икер пребывал бы в робкой уверенности, что его друг Альваро Репольес жив. Все-таки жив, несмотря на двухлетнее отсутствие.
Но Альваро мертв.
Мертвее не придумаешь.
Потому что труп в красной пижаме – и есть Альваро.
За два года он почти не изменился, разве что превратился в блондина. Но это – Альваро, Альваро! – маленький шрам на подбородке (последствия падения с велосипеда в возрасте одиннадцати лет) никуда не делся. И подбородок никуда не делся. Этот раздвоенный подбородок всегда принадлежал Альваро. И плохо выбритая ямка на нем – тоже. Ямка огорчала Альваро, выкурить из нее щетину – напрасный труд, щетина есть и теперь.
А Альваро нет.
Больше двух лет Икер отгонял от себя мысли о том, что Альваро нет, но не стало его только сейчас. Четырнадцать или пятнадцать часов назад. Четырнадцать или пятнадцать часов – ничто по сравнению с двумя годами отсутствия; в сутках – двадцать четыре часа, в году – триста шестьдесят пять дней, сколько же получится часов жизни, отпущенных Альваро, и, главное, чем они были заполнены? Икер пытается спрятаться от открывшейся ему страшной правды в дурацких арифметических подсчетах, но ничего не получается.
Двадцать четыре нужно умножить на триста шестьдесят пять, а затем удвоить полученную сумму. Или лучше сложить триста шестьдесят пять и триста шестьдесят пять и лишь затем умножить на двадцать четыре? И довесок в сорок пять дней – о нем тоже не стоит забывать.
Маньяк-профессор с его умением складывать бесконечно большие величины и мечтать о бесконечно малых, – вот кто сейчас пригодился бы Субисаррете!..
Но профессор отбывает пожизненное наказание в одной из закрытых психиатрических клиник, и доступ к нему строго ограничен. Никто не навещает его, кроме санитаров в раз и навсегда отведенные часы завтрака, ужина и обеда. Правда, элементарным частицам, которыми так увлекался профессор, ни стены, ни решетки нипочем, но это – не самые лучшие собеседники.
Альваро теперь тоже – не лучший собеседник.
Он не сможет ответить ни на один вопрос, а инспектора мучает масса вопросов. Почему Альваро вдруг стал блондином? Почему он остановился в «Пунта Монпас», а не в своей квартире на улице Сан-Роке? Почему он вырядился в дурацкую пижаму прежде, чем улечься в кровать? Почему он не давал знать о себе два года? И главное – почему и за что его убили?
Икер хватается за эти вопросы, как за соломинку. Все они могли быть заданы в частной беседе с Альваро, а могли бы украсить полицейский протокол. Их основное достоинство состоит в том, что они разумны. Да-да, они разумны, а Икеру необходимо сохранить разум посреди безумия одноместного номера гостиницы экономкласса.
Его пропавший друг найден. Но найден в таком виде, что лучше бы и вовсе не находился.
Ведь убитый и есть Альваро Репольес.
И щетина в ямочке на подбородке больше не будет донимать его. Никогда.
– …Что с тобой? – спросил Иерай. – На тебе лица нет.
Еще бы. И бог с ним, с лицом Субисарреты, вот если бы на трупе не было лица Альваро Репольеса! Любое другое, но только не его!..
Ассистент по работе с актерами у знаменитого режиссера – о таком повороте судьбы можно только мечтать! Для Евы жизнь начинается заново. Но… Оказывается, что и в кино убивают: одна за другой при загадочных обстоятельствах гибнут исполнительницы главной роли. Эти убийства объединяет одно – полное отсутствие мотива преступления. Все возможные версии выглядят неубедительными и позволяют подозревать каждого в съемочной группе. Разгадка приходит неожиданно и.., слишком поздно. И тогда Еве приходится вступить в борьбу за собственную жизнь…
Могла ли подумать незаметная, тихая выпускница ВГИКа, которую даже друзья звали Мышью, что ее порносценарии, написанные ради "куска хлеба", вдруг обретут кошмарную реальность? Все в ее жизни становится с ног на голову – один за другим гибнут близкие ей люди, Мышь вынуждена скрываться.., Но кольцо вокруг нее медленно, но верно сжимается. Выход только один – исчезнуть, залечь на дно и измениться. И вот серенькая Мышь "умирает”, а вместо нее рождается восхитительная, пленительная, сводящая с ума всех Ева.
Не нужно туда идти. Брагин приблизился к черной прогалине, портившей безупречно-белую поверхность озера, и еще успел удивиться, что совсем тонкий лед легко выдерживает вес человека. Лед не дрогнул, даже когда Брагин опустился на колени перед прогалиной. Не нужно туда смотреть. Но Брагин уже заглянул в бездну – и увидел там то, что должен был увидеть. Женское тело. Казалось, женщина парила в безвоздушном пространстве, а вовсе не в воде. И она была мертва. Задушена, о чем свидетельствовала странгуляционная борозда на шее.
Холодный Петербург. Унылый скрип автобусных дверей. Сорок две остановки. Пассажиры входят и выходят. Ритмичный и бесконечный круговорот. И никому нет дела до девушки, которая сидит на заднем сиденье, прислонившись к окну. Она неподвижна. Она мертва. Позже криминальный эксперт скупо констатирует: девушку убил профессионал. Хладнокровно и точно он вонзил в ее тело нож, что вызвало мгновенную смерть. И никаких зацепок. Только вопросы. И порывистый ветер с Невы, гуляющий по сырым кварталам и нагоняющий смертельную тоску…
Экзотический вояж, в который отправляется комфортабельное туристическое судно, оборачивается настоящим кошмаром для всех его пассажиров. Таинственным образом исчезает экипаж корабля, а оставшиеся на борту становятся свидетелями нескольких необъяснимых исчезновений и убийств. Но только Ева знает, что зло имеет вполне конкретные очертания: на борту орудует серийный убийца. Им может оказаться любой из респектабельных участников круиза. Кто? Именно это и предстоит выяснить Еве до того, как следующей жертвой станет она сама…
Автокатастрофа, больничная палата и.., полная потеря памяти. Неужели это она убила двух людей? Почему ей сделали пластическую операцию? Насильно избавили от неродившегося ребенка? И чего хочет этот человек из спецслужбы, расчетливый и беспощадный? Что ж… Она станет запрограммированной машиной провокации и убийства. Но она все вспомнит, и тогда – берегись! Она обретет свободу. Но, может быть, это только иллюзия?
В этом романе рассказывается о жизни двух семей из Северной Каролины на протяжении более двадцати лет. Одна из героинь — мать-одиночка, другая растит троих дочерей и вынуждена ради их благополучия уйти от ненадежного, но любимого мужа к надежному, но нелюбимому. Детей мы видим сначала маленькими, потом — школьниками, которые на себе испытывают трудности, подстерегающие цветных детей в старшей школе, где основная масса учащихся — белые. Но и став взрослыми, они продолжают разбираться с травмами, полученными в детстве.
История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.