Insipiens: абсурд как фундамент культуры - [7]

"Верно, что люди всегда приспосабливались к экологическим условиям окружающего ландшафта. Однако разнообразие форм их общения и взаимодействия отнюдь не определялось производственными отношениями. Типы солидарности, связанные со сложными системами родства и порядками заключения браков, половозрастные иерархии, правила поведения и табу, племенные тотемы, мифы, ритуалы, отношения конфликтов и союзов с соседями, борьба за территории, договоренности о границах угодий, вытеснение слабейших, расселение – вся эта сложность отношений отнюдь не детерминирована материальным производством. При сходных производственных уровнях и укладах наблюдается широчайшее разнообразие социальных форм, и наоборот, сходные социальные, политические формы (семья, род, бигмен, чифдом) могут сопутствовать весьма различным производственным укладам" (Розов, 2018).

В XIX веке общины мормонов в Юте и Неваде жили в полигамии (многожёнство), согласно канонам своей религии, тогда как всего в нескольких сотнях километров жители Калифорнии жили в моногамии (единобрачие), по канонам своей религии, – сильно ли у них отличалась "объективная необходимость"? Аналогичная картина характерна и для околосредиземноморских районов, где моногамные христианские общества соседствуют с полигамными исламскими, хотя и те, и другие имеют полностью сходные экономические и экологические характеристики (Коротаев, 2003, с. 177).

"Как ни велико значение экологических и историко-социологических факторов, исчерпывающих объяснений они, по-видимому, не дадут даже и при самом тщательном исследовании – ни взятые в совокупности, ни по отдельности" (Артёмова, 2009, с. 457).

Антропологам давно и хорошо известно, что сходные социальные отношения могут формироваться у обществ в очень разных условиях существования, и в то же время в сходных условиях могут существовать сильно различающиеся отношения. Социальное равенство может складываться как у народов влажных тропических лесов, так и у народов полупустынь или гористых саванн, но и жёсткие иерархические общества также могут обитать как в тропических лесах, так и в саваннах, и в полупустынях (Артёмова, там же).

Сложные (точнее, наоборот – простейшие) марксистские схемы гласили, что только с переходом к земледелию становится возможным рождение частной собственности и накопление её в руках отдельных людей – якобы так исторически и родилось имущественное неравенство и социальное расслоение, с которым пришли угнетение и рабство. Но в палеолитических захоронениях ещё охотников-собирателей нередко находят могилы с явно выраженными знаками престижного статуса – и это ещё до какого-либо открытия земледелия. Как хорошо известно сейчас, "существовали общества охотников и собирателей со знатью и рабами, и были решительно эгалитарные аграрные сообщества" (Грэбер, 2014, с. 47; Грэбер, Уэнгроу, с. 28).

Сложные иерархические общества, по последним данным, вполне могли существовать задолго до перехода к земледелию и до появления частной собственности (Крадин, 2004, с. 110). Такие общества были и в Восточной Азии, и в Южной Америке, и в Океании (Берёзкин, 2015, с. 75).

"Усложнение общества началось до появления земледелия и тем более до его превращения в ведущую отрасль экономики. Различия в динамике политогенеза в первичных очагах образования государств в Старом и Новом Свете связаны с различием не столько природной среды, сколько культурных традиций" (Берёзкин, 2013b, с. 207).

Одним из способов порождения властных отношений может быть монополизация некоего знания, как правило, это знания ритуальные, тайные (Артёмова, 2009, с. 454). Это отчётливо представлено явлением шаманизма, когда отдельные индивиды заявляют, что имеют связь с миром духов и видят-знают больше других. В обществах охотников-собирателей шаманы имеют реальную власть, по их требованию даже приносят в жертву конкретных людей, и часто их статус отмечен обладанием нескольких жён (Давыдова, 2015, с. 190). Исследования становления первейших протогосударств действительно показывают, что производство и экономика в целом не были главными факторами этих процессов, но очень важным оказалось и значение идеологической составляющей, то есть той самой сферы представлений (Классен, 2006). Точно так же, археологические данные показывают, что и распад той или иной развитой культуры не обязательно связан с изменениями климата, но обязательно – с упадком конкретной господствующей идеологии (Берёзкин, 2013b, с. 150).

Подробнее о сфере представлений как фундаменте власти поговорим дальше.

Когда решает сфера представлений

Важны не только объективные условия существования, но и специфика их осмысления в представлениях человека – это равнозначные факторы. В социологии существует так называемая теорема Томаса: если люди считают некоторую ситуацию реальной, то она получает реальные последствия. Иными словами, веря во что-то, полагая это истинным, мы будем строить своё поведение, исходя из этого.

Первый и самый показательный пример – это табу менструации. Признание женщины опасной в эти дни и изолирование её в особых менструальных хижинах распространено по всему миру, что говорит об особой древности этих взглядов, которые, судя по всему, были присущи человеку ещё до его выхода за пределы Африки 100-60 тысяч лет назад. Известно, что страх перед месячными плотно связан с легендами о змеях, живущими внутри женщины, или же с легендами о зубах во влагалище (vagina dentate). Было предпринято много попыток объяснить это суеверие, но ни одно не оказалось убедительным, хотя, конечно, многие из объяснений были именно наивной рационализацией (в духе "секс в менструацию нёс повышенный риск заражения, что и было понято древними людьми"). В "