Иноземия, или туда и снова туда - [19]

А так как думу думается лучше всего на сытый желудок, Зак, совсем недавно вроде бы перекусивший, но опять испытывающий нечто вроде голода, отправился в буфет, где и продолжил мыслить. Первым, что пришло ему в голову одновременно с тарелкой чего-то поджаренного хрустящего овощного, было забраться на поезд не тут, а когда он отправиться в путь. Однако, проследив за поездами, эту идею Зак откинул — арбалетчики внешних двух колец действительно покидали свой пост, но зато внутреннего — занимали новый пост, на крышах вагонов, где, судя по всему, и несли дежурство до самого места назначения. А бегать за поездом, когда тебя обстреливают, занятие малоприятное и не очень благодарное. Вторым, что пришло в голову одновременно с тарелкой чего-то сырого хрустящего травянистого, было добыть себе те самые документы, по которым проникают на поезд люди. Однако и этот вариант имел определенные, и достаточно значительные, недостатки. Благодаря своей значимости, билеты на Железный Путь были столь же важным стратегически объектом, как и сам Путь, а потому получали их люди по другим документам прямо тут, проходя, как пронаблюдал Зак, длительное собеседование. Сомневаясь, что он его сможет так просто выдержать, Менский не был уверен и в том, что он сможет добыть себе документы за тот короткий период, пока их обладатели шли от места получения до проверки около поезда. Навыки карманника, это была одна из немногих отраслей человеческой деятельности, в которой Зак признавал себя абсолютным профаном, а отбирать документы силой на виду у тех самых сотен арбалетчиков было бы верхом глупости. Наконец, в то время, когда ему принесли напиток из кислых сухофруктов, в голове Зака начал оформляться третий, самый гениальный план из всех тех, что когда-либо приходили ему в голову. Это был уже почти готовый шедевр, который сразу же можно заносить в любые учебники, как пример того, что мысль человека обладает воистину неимоверной шириной полета. Однако, когда до момента озарения оставались считанные наносекунды, Зака самым наглым образом отвлекли. Гениальная мысль на это обиделась, и тут же покинула голову Менского в поисках кого-то, кто бы смог в себя ее вместить. А Зак был вынужден тем временем общаться с тем самым индивидуумом, сто совершил столь великое злодеяние, потревожив Менского во время мыслительного процесса.

— Что? — переспросил Зак, так как первые слова незнакомца пролетели возле его ушей.

— Я говорю, к вам можно подсесть? — спросил незнакомец.

— Можно, конечно, — согласился Зак, тем более первый иноземец, который у него что-то попросил, а не потребовал, заслуживал хорошего отношения.

— Спасибо, — незнакомец, молодой парень, ненамного старший самого Зака, сел рядом с ним и продолжил свою речь, — Вот скажите, вы верите в загробную жизнь?

— Во что? — не понял Зак.

— В жизнь после смерти, — пояснил ему незнакомец.

— М… — Зак задумался, но наконец догадался, что от него спрашивали, — То есть в то, что те, кто умер, оживут? — переспросил Менский, который всего четыре года назад устроил в Восточном мире День Радости, оживив всех, кого только мог.

— Нет, оживать после смерти никто не может, — заверил молодой человек, не знавший, что происходило во воле его собеседника всего несколько лет назад, — Я о другом. Вот подумайте, человек, когда он умирает, где оказывается?

— В могиле, — честно ответил Зак.

— Да нет же, я не о том. В могиле оказывается только его телесная оболочка, а душа, что происходит с душой? Задумайтесь над этим. В принципе, ответ на этот вопрос мы все, все люди, уже подсознательно знаем. Откуда, спросите вы? Я отвечу вам! Вот смотрите, у каждого человека есть определенный страх, подсознательный страх, который вроде бы ничем не объясним. Страх перед тем, что мертвые оживут. Казалось, вроде бы это должно быть прекрасно — те, кого мы потеряли, снова будут с нами. Однако же нет, люди не хотят этого, бояться. Кладбища вызывают страх, хотя более безопасного места сложно придумать. Там, где нет живых, некого бояться, тогда откуда же приходит ужас в наши сердца, когда в темную полночь пересекаем мы погост? Откуда такой страх перед теми, кто ушел, но потом вернулся? Ожившие мертвецы, чем страшны они? Не знаете? Тогда я вам скажу, чем именно! Человек подсознательно знает — за этим миром есть другой миру, лучший, и те, кто покидают нас, уходят туда. Там хорошо, те, кто жил тут праведно, там будут вечно купаться в теплых озерах, нежиться на солнце, вкусно пить и есть. Они будут получать все, чего тут были лишены, и их существование будет одним сплошным блаженством. Однако что же происходит, когда тот, кто тут умер, возвращается назад? Его душу выхватывают из места, где ей хорошо, и возвращают в гнилое тело, способное испытывать боль и страдания. При этом он не может покончить с собой — самоубийцы, как известно, в рай никогда не попадут. Что же он делает? Он идет, и пугает всех, кого встретит, и делает это с одной единственной целью — чтоб его опять убили, и чтоб он опять вернулся на берег теплого озера, и жил там дальше, не ведая беды и скорби. Понимаете? Именно потому те, кто вернулся, восстал из мертвых, когда-то давно, когда такое происходило часто, пугали живых. И именно с тех пор идет страх перед погостами, подсознательным, ничем не обоснованный страх, единственным логичным объяснением которого есть то, что я только что предложил. Вы понимаете меня? Я хочу сказать, что есть загробный мир, и мы все туда попадем, но только если будем жить праведно, а мертвецов бояться не надо. И это не только я хочу сказать, есть книга, где сказано это, и многое другое там тоже сказано. Потому, если вы хотите узнать больше, обращайтесь к таким, как я. Мы ходим по миру, и мы открываем правду тем, кто хочет нас слушать. И тем, кто не хочет нас слушать, мы тоже открываем правду, потому что они не виноваты в своих заблуждениях. Мы стучим — нам не открывают, но мы все равно будем нести людям свет истины. Понимаете? Вот, почитайте — это газета, там написано про то, что я сказал, про многое другое. А если захотите узнать больше — пишите нам, мы всегда готовы рассказать все тем, кто хочет больше узнать. Большое спасибо за внимание, — с поклоном незнакомец удалился.