Иноземия, или туда и снова туда - [17]

— Господин изволит шутить? — спросил официант, но видя, что Зак шутить не изволил, решил, что хозяин-барин, и желает этот странный посетитель узнать общеизвестные факты — почему бы их и не сообщить. Тем более за такие деньги… — Мен, это же Мен!

— Я понимаю, — согласился Зак, — ну а все же, можно чуть поконкретнее?

Только тут, осознав, что ничего больше про Мен он сказать и не может, потому что про эту фирму знал всякий, но в то же время не знал никто, официант понял всю глубину заданного ему вопроса и, запросив разрешение на секунду удалиться, отправился в поисках информации. Прождал его Зак ровно пол часа, и когда официант вернулся, по его уставшему и осунувшемуся лицу было видно, каких трудов ему стоил поиск. Потому что вдруг оказалось, что про фирму, про которую знает все и каждый, было не известно ровным счетом ничего, и тем единственным, что он нашел, официант не замедлил поделиться с Менским, получив за это более чем щедрое вознаграждение. После чего он удалился обслуживать других, не таких щедрых, но и не таких странных клиентов, которые кроме еды ничего больше не требовали, а Зак углубился в чтение небольшой заметке, выуженной официантом из какой-то старой газеты двухлетней давности.

Сведений там было, конечно, мало, но все же и они дали Менскому глубокую пищу для размышлений. Концерн «Мен», базирующийся где-то, производил абсолютно все, от арбалетов для полицейских до еды для кафе и ресторанов. Занимался он совершенно всем, от торговли до концертной деятельности, вмешивался во все, от политики до военных конфликтов, да и вообще, был повсюду, где только можно было быть. По одним источникам он считался самым богатым концерном в мире, по другим — вообще единственным концерном, которому, прямо или косвенно, подчинялись все, от мелких фирм и до правительств самых мощных государств. Возможно, что концерн «Мен» сажал во всех странах верных себе политиков, но не менее вероятно и то, что те добровольно подчинялись его решениям, понимая всю свою никчемность по сравнению с этим гигантом. Была вероятность и того, что концерна этого вообще не существует, что это сказка, которую специально придумали те, кто хотел объяснить все происходящие события вмешательством неких сверхъестественных сил, так как в живую действия концерна еще никто не смог заметить. Если он и существовал, то был занят исключительно большой политикой, и никогда не вмешивался ни во что, что по масштабам было менее целой страны, а то и нескольких стран. Концерн «Мен» сам ничего не выпускал, а если он что и делал — то только через подконтрольные ему другие предприятия, причем сколько их именно, и как их отличить от тех, кто ему не подчинялся, никто не знал. Не выпускал он и никакой продукции под своей торговой маркой, так что понять, зачем ему проводить огромную собственную рекламную компанию, тоже никто не мог. И уж конечно, самым загадочным было то, кто именно владел этим концерном, и тут количество теорий стремилось к бесконечности. Начиная от самых вероятных, что им владеет некое тайное общество, избравшее себе символом семиконечную звезду и мечтающее построить где-то в болотах землю обетованную, и заканчивая самыми невероятными, что всем этим владеет пожилая семейная пара, приехавшая в эти земли из каких-то далеких краев. В конце обобщалось, что про концерн «Мен» никто ничего не знает, включая того, существует ли он вообще, или это очередной миф и сказка. И, как пример загадочности концерна, приводилось единственное здание, имеющее к нему прямое отношение — центральный офис концерна «Мена» в Мосгаве, столице Великославии, куда не смог проникнуть никто. Ни один журналист, ни один налоговый инспектор, ни один пожарный и даже, что вообще чудо, ни один коммивояжер не смог пройти дальше фойе этого строения и выяснить, чем же, черт побери, концерн «Мен занимается»? На этом вопросе та статья, что принес Заку официант, и заканчивалась, однако и этого было достаточно, что Менский окончательно и бесповоротно принял план дальнейших действий. А именно, как легко догадаться, ехать в ту самую Великославию, и там, в Масгаве, проникнуть в здание, куда проникнуть невозможно, где все и разузнать. План, заслуживающий почтения и уважения.

Зак, у которого есть план, это совершенно другой Зак. Это Зак деятельный, Зак неунывающий, Зак, который рвется вперед, и горе тому, кто окажется у него на пути… В данный момент у него на пути оказались: столик, устоял; лицо в зеленом, пять штук, устояло сорок процентов; официант с двадцатью бокалами и тремя подносами с шестью тарелками на каждом, даже не пошатнулся; три охранника-швейцара, размах плеч не менее двух метров, оказались неведомо где. Если же описывать коротко произошедшие события, то Менский, выбираясь из кафе, даже не заметив того прошел через пять кордонов полиции, посланной поймать сообщившего о жутком побоище индивида, а также семь кордонов бритоголовых братьев-близнецов, собранных со всего города с целью отомстить за своих собратьев. И, не заметив, что за его спиной началось форменное побоище, что и позволило Заку беспрепятственно покинуть площадь, Менский отправился в Великославию. Пройдя кварталов десять он подумал, что что-то тут не так. Еще через пятнадцать наконец понял, что именно не так — он понятия не имеет, где эта Великославия, да и добираться пешком в другую страну несколько недостойно правителя Мена. А потому данную свою оплошность тут же исправил — зайдя в ближайший магазин и купив карту местности. Как оказалось, Великославия — северный сосед Окраины, в столице которой, Выйыке, он сейчас и пребывал. И судя по карте, самым прямым, а также единственным, путем, который позволял ему добраться до цели, был Железный Путь. Что именно это такое он не знал, однако, как показала крупномасштабная карта Выя, этот самый Железный Путь начинался всего в нескольких кварталах от того места, где Зак сейчас пребывал. Обрадовавшись подобному совпадению, Менский незамедлительно, следуя указаниям купленного тут же путеводителя, отправился к Железному Пути.