Иностранный легион - [60]

является достаточным доказательством того, что французский солдат ничуть не утратил присущих ему качеств высокой военной доблести».[372] Однако подчинения Марокко добиться не удалось и племена берберов и арабов, живущие в высокогорных районах, по-прежнему отказывались признавать власть колонизаторов и продолжали сопротивление. Так, 8 июня 1929 г. погиб целый взвод 6-й роты 3-го полка Французского иностранного легиона, прикрывавший отход марокканских стрелков. Он был окружен арабами; патроны у легионеров кончились очень быстро, и они все, вместе с молодым французским лейтенантом, погибли в рукопашной схватке. В следующие 10 дней оставшиеся взводы 6-й роты, неся жестокие потери, отбивались, испытывая голод, жажду и нехватку боеприпасов… В октябре 1929 г. конная рота 1-го полка Французского иностранного легиона столкнулась с большим арабским отрядом. Две трети личного состава потеряли легионеры в этом бою. Большой утратой для русских легионеров стала потеря в этом бою известного на весь Легион сержанта Мухина. При учете, что пехотный батальон Французского иностранного легиона тогда состоял из 600 стрелков вместе с офицерами и унтер-офицерами, то эти данные уже перекрывают официальные данные потерь легионеров во время Марокканской кампании. Так или иначе, но сотни русских могил появились в Марокко на местах недавних боев. Однако, учитывая, что легионеров в первую очередь бросали в самые тяжелые бои, можно смело сказать, что большую часть потерь, наравне с арабами и сенегальцами-неграми, понесли именно они, разделив между собой те 15, а может быть, и 23 тысячи невосполнимыхых потерь… В это же время продолжались боевые действия Легиона в Ливане и Сирии, где восстание против французов началось в июле 1925 г. из-за действий колониальной администрации, сильно ущемившей друзов и другие племена. Это восстание началось для французов неожиданно и в самый неподходящий момент, когда шли ожесточенные бои в Марокко. В результате французские войска во многих местах Сирии подверглись нападениям и разгрому, например, 4-тысячный отряд генерала Мишо у Эль-Мазра, в результате чего восставшие захватили большое количество вооружений и укрепились морально, что вызвало восстание почти по всей Сирии и Ливану.[373] Многие французские гарнизоны попали в окружение, например, гарнизон Сувейды. В 22 с половиной километрах от него находилось турецкое селение Муссей-Фрей, где стояли 4-й эскадрон 1-го иностранного кавалерийского полка капитана Ландрио и 5-й батальон 4-го иностранного полка капитана Крацерта со взводом бронеавтомобилей. Надо сказать, что в составе 1-го иностранного кавалерийского полка, как и в составе его 4-го эскадрона, было особенно много русских. Их число составляло 82 % от численности рядовых легионеров и 33 % от численности унтер-офицерского состава. Этот эскадрон прибыл в августе 1925 г. из Северной Африки. В составе этого эскадрона находились 5 офицеров, 15 унтер-офицеров, 156 легионеров, т. е. русскими здесь были 5 «унтеров» и 128 легионеров, из которых 77 были из белой армии Врангеля (30 бывших офицеров, 14 унтер-офицеров, 11 солдат кавалерии и 22 казака). Русских унтер-офицеров этого эскадрона надо отметить особо. Это Примак, Попов, Горбачев, Бисеров, Павловский. Муссей-Фрей представляло собой селение из громоздящихся друг над другом домиков, с узкими и кривыми улочками, вокруг селения находились земельные участки, а само оно было огорожено довольно высокими каменными стенами. В самом селении была мечеть, куба — усыпальница мусульманского святого и полуразрушенный жандармский пост. Прибыв сюда, легионеры спешно стали укрепляться: заделали стены, намотали вокруг своих постов колючую проволоку, выбрали огневые точки. В ночь с 16-го на 17-е сентября 1925 г. Муссей-Фрей подверглось атаке друзов, которая была отбита. На рассвете до 5 тысяч друзов ринулись на штурм, причем, неожиданно для легионеров, стрельба по ним началась со всех сторон: из домов, с минарета мечети, с купола кубы — противник то ли прятался там давно, то ли незаметно для легионеров пробрался туда ночью. Т. к. стрельба велась с господствовавших над позициями легионеров зданий, то потери их были тяжелыми и увеличивались каждую минуту. Именно так погиб вахмистр эскадрона Примак и ряд других русских легионеров.[374] Автоматическая 37-мм пушка бронеавтомобиля быстро сбила вражеских стрелков со всех огневых точек, но дело уже было сделано — легионеры находились в минутном смятении. В момент нападения кавалеристы-легионеры охраняли конский бивак. Застигнутые неожиданной атакой, они были вынуждены биться с друзами врукопашную, пустив в ход сабли и ножи. Это был поистине критический момент, во время которого одни отстреливались и бились врукопашную, другие под пулями махали лопатами и кирками, пытаясь на скорую руку возвести хоть какие-то укрытия от противника. Отбиться от друзов и хауранцев помогли легионерские пулеметы, а вскоре сильный удар по противнику нанесла авиация, которая не позволила резервам противника подтянуться на помощь свои штурмующим частям. Деморализованный противник отступил, выкашиваемый огнем легионеров, потеряв в общей сложности до 1 тысячи своих бойцов.