Иностранные формирования Третьего Рейха - [13]

подразделение Штаба в Севастополе (руководитель — вахмистр Кюльмер) непосредственно обслуживало Севастополь и Балаклаву^{65}.

В задачи Штаба пропаганды в первую очередь входили пропагандистские мероприятия, которые служили для «руководства населением и его просвещением». Руководящие указания Штаб получал от Отдела пропаганды «Украина» и согласовывал их с приказами Командующего войсками Вермахта в Крыму. Также в задачи Штаба входила организация тематических направлений пропагандистской работы: под активной пропагандой понималась работа среди местного населения посредством собраний, демонстраций плакатов, листовок, брошюр, читален, витрин и посредством использования агитмашин с радио; отдел прессы занимался руководством всей местной печатью и изданием газеты на немецком языке для нужд оккупационной армии и немецкой администрации; отдел кино занимался охватом и вводом в эксплуатацию всех кинотеатров, а также организацией киносеансов для местного населения и немецких военнослужащих; отдел радио занимался обслуживанием и созданием программ для радио и высокочастотных установок; отдел культуры занимался руководством и обслуживанием всех театров, оркестров и трупп наряду с художественным руководством и контролем их работы по обслуживанию местного населения и немецких войск; контролем над всеми имеющимися книгохранилищами и читальнями; оказыванием влияния на учебную литературу и руководство местными педагогическими кадрами^{66}. Помимо работы среди гражданского населения Штабу настойчиво рекомендовалось «по мере сил выполнять все распоряжения главнокомандующего (немецкими войсками) в Крыму по обслуживанию немецких частей».

Работе Штаба и ее результатам придавалось такое большое значение, что в одном из приказов напоминалось: «Предоставление своевременных отчетов чрезвычайно важно для планирования пропагандистской работы Отделов пропаганды ОКБ. Поэтому ни под каким видом недопустима задержка в предоставлении отчетов». В связи с этим сам Штаб и его внешние пункты ежемесячно были обязаны предоставлять в высшие командные инстанции (Отдел пропаганды «Украина» и Командование войсками Вермахта в Крыму) отчеты по следующим пунктам: о настроениях населения (общее моральное состояние, изменения в нем, их причины, влияние пропагандистских мероприятий, вражеская агитация, ее методы и средства, слухи, выступления советских партизан, их деятельность, участие Штаба пропаганды в борьбе с ними; о собственно пропагандистской работе (проведенные мероприятия, предложения и пожелания); об особых пропагандистских мероприятиях^{67}.

Кадровый состав Штаба пропаганды «Крым» состоял из трех категорий работников. Первая, в основном руководители, включала в себя сотрудников германского Министерства пропаганды или Отдела пропаганды ОКВ. Во вторую входили сотрудники-немцы, которые либо родились и выросли, либо долгое время жили в России или СССР. Примером такого сотрудника являлся руководитель Отдела прессы д-р Маурах. Его отец был врачом-окулистом и до 1920 г. жил в Крыму, где и родился Маурах. После разгрома Врангеля его семья выехала в Германию^{68}. Эта категория сотрудников была связующим звеном между первой категорией и третьей — самой многочисленной, — в которую входили местные кадры. Здесь предпочтение в первую очередь отдавалось лицам, знакомым с системой советской пропаганды, однако их нехватка ощущалась до самого 1944 г. и поэтому брали всех желающих^{69}.

Отделения и штабы пропаганды, в том числе и Штаб пропаганды «Крым», должны были повторять в миниатюре Министерство народного просвещения и пропаганды Третьего рейха. По его примеру должны были быть организованы и направления их деятельности, связанные с различными областями пропагандистской работы, правда, со скидкой на то, что эти «министерства в миниатюре» действовали на оккупированной территории.

К концу 1942 г. изменения в оккупационной политике коснулись прежде всего сферы народного образования, которое до этого находилось в очень плачевном состоянии. Анализируя причины недовольства населения оккупационным режимом, один из офицеров немецкой разведки Вильфрид Штрик-Штрикфельдт писал, что «высшие школы и прочие учебные заведения продолжали оставаться закрытыми. Хотя с приходом германской армии во многих местах школы возобновили занятия, появлявшееся затем гражданское управление разрешало обучать детей лишь чтению, письму и основным арифметическим правилам»^{70}.

В Крыму же, который почти в течение года являлся зоной боевых действий, дела обстояли еще хуже. Все школьные помещения были отданы воинским частям. Школьный инвентарь пошел на топливо. Учебные пособия — выброшены. Интеллигенция оказалась без работы. Учителя, врачи, инженеры были вызваны на биржу труда и направлены на работу по уборке улиц, обработке огородов и садов.

Вопрос образования напрямую был связан с молодежной политикой, которую оккупанты поначалу попросту игнорировали. Молодежь была предоставлена самой себе. «Уже сейчас можно заметить, — писал один из свидетелей событий оккупации, — как получили развитие идеи анархизма, особенно среди молодежи. Ход мыслей в основном таков: государственная власть, как большевики, так и немцы, — приносит народу лишь лишения и гибель… а посему — долой всякую власть… Стал модным скептицизм. Сомневаются во всем… не давая взамен ни одной здравой и ясной мысли»