Иностранка - [5]

Маша испуганно прижала коробку с пирожными к груди, а Лиза, перестав есть пирожное, притиснулась к сестре. Едва первый испуг прошел, Машенька встала перед младшей сестрой, как бы загородив ее от собак, и храбро выпалила:

— А ну, пошли отсюда! — Но псы залаяли еще сильнее, и Маша, поняв, что дворняги совсем не боятся их, уже тише попросила: — Собачки, идите прочь!

Но те продолжали злобно лаять, еще приблизившись к девочкам. Вмиг придумав, как от них отделаться, Машенька засунула руку в коробку, схватив первое попавшееся пирожное, и кинула им. Две собаки тут же жадно проглотили лакомство, а остальные продолжали лаять. Маша кинула еще пирожное, и псы также съели его.

— Не давай им наши пирожные! — воскликнула истерично Лиза, видя, как собаки поглощают безумно вкусные пирожные месье Буланже.

— Ты хочешь, чтобы они съели нас? — нервно выпалила Маша, не оборачиваясь к сестре. Съев второе пирожное, собаки вновь начали скалиться, и Маша мгновенно выкинула им остальные пирожные. Собаки стремительно все съели и вновь начали лаять. Маша посмотрела на последнее пирожное в руках у Лизы и велела:

— Отдай им пирожное!

— Нет, — замотала головкой Лиза. — Оно мое.

— Кидай, я тебе говорю, Лиза! Они не отстанут, пока мы не отдадим им все!

Лиза кинула собакам свое пирожное. И те, проглотив его, опять начали злобно скалиться и рычать.

— Мы уже все вам отдали! — сквозь слезы прохныкала Лиза. — У нас больше ничего нет!

Но собакам словно нравилось держать девочек в окружении и травить их. Чувствуя свое превосходство над детьми, они злобно скалились и продолжали лаять.

— Ты что плачешь, Лиза? — нервно воскликнула Маша, повернувшись к сестре. Она была на полголовы выше Лизы и чувствовала себя сейчас гораздо взрослее, хотя была старше всего на год. — Я запрещаю тебе плакать!

— Но я их боюсь! Они никогда не отвяжутся от нас, — прохныкала Лиза.

— Собачки, у нас нет больше пирожных, — начала увещевательно Машенька, показывая пустую коробку животным. — Ступайте куда бежали!

— Пошли прочь! — вдруг раздался сбоку от них грозный мужской голос, и девочки затравленно обернулись. Офицер, которого они видели в кондитерской, уже приблизился с небольшой палкой. Мужчина больно ударил ближайшую к нему собаку, и уже спустя минуту вся свора, поджав хвосты, ретировалась на соседнюю улицу, а военный, обратив взор на испуганных девочек, участливо спросил:

— С вами все в порядке, барышни?

Придя в себя, Маша вымученно улыбнулась незнакомому молодому мужчине, который уже отбросил палку в сторону и теперь стоял лишь с одной коробкой в руке, и пролепетала:

— Спасибо вам, сударь.

— К вашим услугам, — кивнул он, снял треуголку и снова надел ее. — Хорошо, что я решил посмотреть, что тут за лай.

— Они напали на нас. Мы с сестрицей даже убежать не успели, — объяснила Машенька, рассматривая высокого офицера с приятным добрым лицом и серыми глазами. На вид ему было лет двадцать пять, его густые усы и волосы были русы. Мужественное волевое лицо и плотно сжатые губы выдавали в нем человека с характером.

— Почему вы гуляете одни по улице? Где ваша няня или гувернантка? — спросил строго военный.

— О, мы живем поблизости, в усадьбе, — ответила Лиза.

— Нас отпустили, — сказала сухо Маша, нахмурившись. — Еще раз благодарим вас, сударь, но нам пора идти, — добавила она и, схватив сестру за руку, потянула ее, боясь, что офицер начнет расспрашивать далее и поймет, что они тайком убежали из дома.

— Спасибо вам, — протараторила Лиза, устремляясь за сестрой, которая тянула ее за руку по улице. — Собаки съели все наши пирожные, — всхлипнула Лиза, вытирая кулачком слезы от обиды, едва они отошли на три шага от военного, и он невольно услышал слова девочки.

— Перестань! Это все ты, — строго заметила Маша, устремляясь вперед по улице и дергая сестру за руку за собой. — Давай на улице да давай на улице. Вот видишь, как все вышло!

— Барышни, постойте! — окликнул девочек офицер, в несколько шагов догоняя их.

— Да? — обернулась к нему Маша, останавливаясь. Лиза тоже внимательно посмотрела на мужчину.

— Если вам угодно, я могу отдать вам свои пирожные, — предложил молодой человек учтиво. — Чтобы вы не расстраивались.

Офицер ласково улыбнулся малышкам, стоящим перед ним, и вновь внимательно посмотрел на темноволосую девочку в голубом шелковом платье, которая была чуть выше сестры и имела невозможно яркие большие синие глаза.

— Ваши пирожные? — опешила на миг Машенька.

— Вы правда хотите отдать их нам? — промямлила Лиза, и ее глаза загорелись.

— Вот, возьмите, — по-доброму улыбнувшись, сказал военный, протягивая коробку темноволосой девчушке. Еще в лавке кондитера она показалась ему довольно бойкой, и, когда собаки напали на них, она также своей позой словно защищала русоволосую сестру. Невинскому импонировал ее характер.

— Но вы, наверное, купили их своим детям, — замялась неуверенно Маша, боясь взять коробку.

— Да, сыну, — кивнул он. — Но вы не переживайте, я вернусь в кондитерскую и куплю еще. Берите.

— О, спасибо вам большое, — выпалила довольно Лиза и тут же схватила за сестру коробку. — Вы очень добры.

— На здоровье, — кивнул военный и, поднеся руку к треуголке, тихо сказал: — Честь имею.