Иного выбора нет - [7]

Мой кабинет располагался в длинном узком помещении, раньше, должно быть, служившем одной из спален, поскольку там был большой встроенный гардероб. С одной стороны к нему примыкала ванная, в которой теперь устроили склад канцелярских принадлежностей, с другой стороны была, очевидно, большая туалетная комната, которую теперь занимали секретари начальника отдела полковника Джимсона и мои.

Кабинет полковника Джимсона был в следующей комнате — большой, солнечной, с застекленными дверями на балкон, выходящий на Мэлл, и лепным потолком. Джимсона подчиненные звали просто Томом, в разведке он был недавно. Кадровый офицер, он, перед тем как оставить армию, служил в Ирландской гвардии. Высокий и прямой, всегда очень тщательно одетый в строгие костюмы темных тонов в полоску, он был красивым мужчиной, исполненным то ли застенчивого, то ли печального обаяния. Джимсон страдал от постоянных болей в колене, что в сочетании с военной выправкой придавало его движениям некоторую скованность. Он перешел в разведку, как и многие другие старшие офицеры, в тот момент, когда возраст или здоровье начинают мешать дальнейшему продвижению по военной службе. Они находили работу, соответствовавшую их положению, где могли применить свой опыт и получать прибавку к пенсии до тех пор, пока не наступало время окончательно уйти в отставку. Они больше не были озабочены карьерой и не рвались к постам.

Со времен Раав[1], иерихонской блудницы (и, несомненно, задолго до нее), самую ценную информацию и помощь разведка получала от так называемых «внутренних» агентов, то есть людей во вражеском лагере, которые по разным (одним им известным) причинам хотели работать на противника. Такие люди всегда составляли то, что можно назвать «обычными силами» разведки. Явное превосходство в этой области долгое время было за советской стороной. Причина тому, по-моему, двоякая. Во-первых, Советский Союз как признанный оплот коммунизма способен находить поддержку у многих людей, которых привлекают его цели и задачи. Хотя ничто не заставило бы их предать свою страну в пользу национальных интересов другого государства, но по идейным соображениям они были готовы работать на Советский Союз. У Запада такого преимущества не было.

Во-вторых, Советский Союз с самого его основания был осажденной крепостью. Поэтому, чтобы оградить себя, он должен был развить такую систему безопасности, какой не знают на Западе и, сказать по правде, там бы не потерпели. Эта система в целом успешно препятствовала тому, чтобы западные разведслужбы могли войти в контакт с теми людьми в СССР, которые захотели бы на них работать.

Столкнувшись с этой проблемой в первые годы «холодной войны», изобретательные головы в западных разведках начали обдумывать пути и средства ее преодоления. Если ценная информация уже не могла, кроме исключительных случаев, быть получена традиционными методами, то надо было работать нетрадиционно. В британской секретной службе одна из таких изобретательных голов принадлежала Питеру Ланну. Сын сэра Арнольда Ланна, основателя и главы известного туристического агентства, который много сделал для популяризации лыжного спорта в Британии, Питер, как и многие другие, переведенные на нестроевую службу, пришел в СИС во время войны.

Это был хрупкий человек небольшого роста, с преждевременно поседевшими и быстро редеющими волосами. Он говорил тихо и заметно шепелявил. У тех, кто его мало знал, могло создаться впечатление, что он человек робкий и пассивный. Но это было далеко не так. Напротив, по натуре он был победителем, что доказывал в любом деле, за которое брался. Он был истовым католиком и, естественно, воинствующим антикоммунистом. Эти черты в сочетании с сильной волей и недюжинной природной одаренностью позволили ему стать чрезвычайно деятельным, неутомимым и преуспевающим офицером разведки. Он был к тому же страстным любителем лыжного спорта и отцом семейства, число qf енов которого выражалось, если я не ошибаюсь, двузначным числом.

Благодаря своим качествам он быстро продвигался по службе. В 1950 году его назначили резидентом британской разведки в Вене. Здесь он столкнулся с трудностями при попытках проникновения в Советский Союз, страны социалистического блока и, в частности, в штаб советских вооруженных сил, расположенный совсем рядом.

Однажды, вскоре после своего назначения, он просматривал кипу донесений от осведомителя в австрийской телефонной службе. При этом он отметил, что несколько телефонных кабелей, реквизированных Советской Армией и связывающих штаб советских войск в Вене с некоторыми соединениями, аэродромами и другими важными объектами, проходили через английскую и французскую зоны оккупации. Внезапно его осенила идея, что, подключившись к этим линиям и записывая разговоры, можно извлечь ценную информацию о советских войсках.

Конечно, в подслушивании телефонов полицией или службой безопасности не было ничего нового, но такие операции по большей части проводились в отношении отдельных подозреваемых и в основном в целях безопасности. Прослушивание же целых линий, используемых иностранными вооруженными силами, было совершенно новым и многообещающим направлением шпионажа.