Иногда оно светится - [26]
Я — движение, я — волна. Котенок склоняется над пропастью под немыслимым углом, я вижу, как халат на его спине надувается огромным пузырем. А он смотрит вниз. Порыв ветра мягко толкает его назад. Чтобы через секунду затянуть вниз, в невидимый водоворот, из которого уже не выбраться. И Котенок покорно идет за ним. Я ближе на… шаг? год? Котенок срывается с карниза — его наполовину разворачивает и он падает боком. Я вижу его огромные распахнутые глаза, глядящие в сторону неба. И в каждом из них тоже есть небо. Но темное, грозовое. Руки, больше не придерживающие ткань, вытянулись — отчаянно, едва не выскакивая из суставов. Последняя судорога тела, которое никогда не хочет умирать и которое так сложно кинуть в бездну, на самом дне которой лежат коричневые песчинки камней. Котенок падал вниз молча, запрокинув голову.
Глупый маленький Котенок. В котором оказалось куда больше храбрости, чем должно было вместиться в это маленькое тщедушное тело.
…
А потом вдруг оказалось, что я чего-то лежу на полу, больно упираясь щекой в самый край карниза, подо мной шумит море, а в моей руке зажато что-то тяжелое, но мягкое на ощупь. Плоскости времени мгновенно объединились. Прошло не больше одной-двух секунд.
Кайхиттен висел метром ниже. Пойманный за ткань халата на спине, он беспомощно болтался над пропастью как котенок, которого крепко взяли за шкирку.
— А-а-аа! — закричал он, задрыгал ногами и попытался извернуться чтобы цапнуть меня за руку.
Я крепко тряхнул его — ткань халата опасно треснула — и, подтащив поближе, вытянул на карниз и толкнул внутрь комнаты. Он упал и остался лежать на спине. Растрепанный, с сумасшедшим взглядом, с тонкой змейкой крови, бегущей из уголка рта. Губу прикусил или язык, не страшно.
— Полет окончен? — я резко закрыл дверь. В комнате сразу стало тише. Завывающий ветер, так и не успевший стянуть свою жертву, разочарованно гудел снаружи. Он не исчезал — наверно ждал, что рано или поздно ему еще представится шанс и тогда-то уж он не упустит своего.
Я даже не знал, что способен приходить в такое бешенство. Внутри меня грохотал пылающий атомный реактор. Я начал говорить и говорил добрых минут пять, прежде чем почувствовал, что стало отпускать. Я вспомнил все подходящие слова из герханского и общеимперского, я вытащил из стылых чуланов памяти те слова, которые не повторял со времен Академии. Я вспомнил даже ругательства, которые использовали в обиходе экипажи кораблей, бороздящих Дальний Космос. Я припомнил все известные мне оскорбительные обороты на всех языках, бытовавших в обжитой части Галактики. Я рычал так, что даже ветер испуганно стих снаружи. А я все говорил, говорил и не мог остановится. Котенок, распростертый на полу, сжался в комок, его лицо сперва порозовело, потом покраснело до корней волос. Но в этом врядли была моя заслуга — он просто почувствовал адреналиновый шок, настигший его только теперь, кровь прилила к лицу. Руки его затряслись, подбородок задергался. Герой вшивый! Я тебе покажу, как с честью умирать у меня на руках!
— Пустоголовый чурбан! Сопляк! Безмозглый варвар! — я никак не мог остановиться, — Оболтус чертов… Кретин…
Наконец я немного выдохся. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов и только из-за этого я закончил свой монолог раньше времени. На губах оказалась кровь — в падении я разбил зубами щеку изнутри. Я сел на пол рядом с Котенком, внимательно посмотрел на собственную ладонь, алую от густой крови, и вдруг спокойно сказал:
— Ну и бестия же ты, Котенок. Ты мне единственный халат порвал.
Он удивленно посмотрел на меня, его все еще трясло. Я улыбнулся. И вдруг начал смеяться. Я ничего не мог с собой поделать, меня трясло болезненным сумасшедшим смехом и не было никакой возможности остановиться. Я смотрел на взлохмаченного растерянного Котенка, сидящего на полу в моем халате, смеялся и чувствовал себя так, как будто выпил море колючей минеральной воды. Должно быть, это смотрелось очень странно со стороны.
— Сволочь! — крикнул Котенок, вскочил и молнией вылетел из комнаты, оставляя за собой разодранный халатный шлейф.
— Ну постой ты… — отдышавшись, попытался сказать я, — Не обижайся! Я над собой смеюсь!
Конечно же, он не слышал. Заблокировав дверь и спрятав надежно ключи в карман, я спустился на второй этаж. Дверь в спальню была плотно закрыта, проходя мимо я расслышал странные тихие звуки, доносившиеся оттуда. Я уже протянул руку чтобы толкнуть дверь, а если не поддастся — высадить плечом, но передумал, приник к ней ухом. Звуки раздавались изнутри. Производить похожие может скатывающаяся с металлической крыши дождевая вода, падающая на мягкую глину. Или зарывшийся в подушку лицом ребенок.
Сердце наполнилось мягким свинцом, в кистях рук расплылась противная слабость.
— Ублюдок ты, Линус, — хрипло сказал я сам себе, — Ублюдок и сволочь.
Возможно, мне стоило открыть дверь. Возможно мне стоило вообще много всего сделать.
Я сделал проще. Спрятал так и не пригодившийся ужин в криогенную камеру, выпил стакан вина и лег спать.
ГЛАВА 6
С утром пришел туман. Он покрыл море зыбкой дымной шапкой, которая висела над ним неподвижно, несмотря на перекатывающиеся волны. Маяк поднимался из туманного пласта как его продолжение, огромный столб, сотканный из туманных нитей. В воздухе растворилась неприятная малярийная сырость, которая всегда приходит с такой погодой, солнце вяло висело где-то высоко и не собиралось прекращать это безобразие. Весна здесь часто капризная, сырая. Если прогнозы метео-зонда верны, по-настоящему теплая погода установится не раньше, чем через три недели. Тогда планета оживет, стряхнет с себя остатки тяжелой зимней дремы и станет приводить себя в порядок. Надо будет не забыть показать Котенку цветных летяшек, эта красивая мелочь часто ошивается на северных рифах, выскакивая из-под воды и сверкая переливающимися разноцветными плавниками. Наверняка ему понравится… У них такого точно нет.
Византия XIX-го века. В этом мире не появился паровой двигатель — здесь он не востребован, ведь есть энергия чар, которая питает все, созданное человеческими руками — от винтовок до часов, от компьютеров до домашних роботов. А раз есть чары, чародеи и зачарованные предметы, должны быть и те, кто решает проблемы, с ними связанные. Потому что если проблему вовремя не решить — может случиться что-нибудь очень, очень нехорошее. Повесть связана со «Слугой» общими персонажами и самим миром.
Фантастическая повесть в причудливых декорациях. Это детектив, это альтернативная история, это уцелевшая Византия 19-го века, это мир, не познавший пара, но открывшими вечный источник энергии в виде чар. В некотором смысле это чаро-панк. И в этом мире, где причудливый виток прогресса подарил человечеству не паровозы и радио, а автомобили на чародейском ходу, роботов и магические компьютеры, тоже иногда случается что-то странное…
Еще один кусочек альтернативной истории — современной Византии, где технический прогресс оказался невостребованным, а всю сложную и опасную работу за человека выполняют чары. Зачарованные телефоны, зачарованное радио, зачарованные слуги… Но все равно тут остаются вещи, которые являются совершенно не тем, чем выглядят. И иногда это печально заканчивается.
Кити и Эль после взрыва школы, в которой они учились, переходят в новую школу. Еще более загадочную, чем у них была. Какое удивление появляется у них, когда они встречают там своего соседа по улице.После чего разворачивается спираль необъяснимых событий, которые они по началу не могут понять.Какие же тайны хранит эта школа? Что встретиться у них впереди? Ответ один, а не дело ли все в самих девушках?!Может быть они не за кого себя выдают!
Что делать, если проснулась в морге и понятия не имеешь, как могла в нем оказаться? Но страшно даже не это. Что делать, когда память подвела настолько, что неясно даже - кто ты?! В голове остались лишь странные имена, а ночью снятся слишком реальные сны. А потом... черт, да как же я могла такое забыть?! Я же ведьма!!! И у меня любовь с оборотнем, которого еще спасти надо. А заодно и целое королевство, иначе им завладеет беспощадный злодей. Вот только, это совсем другой мир... Хорошо, что ликорис уже зацвел!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Хотела я найти на работе впечатлений, приключений и даже немного опасности. Все это я нашла, а впридачу ещё и любовь!
"Хуже ведьма ученая, чем прирожденная" - звучит первая заповедь учебника ведьм. Вот и я так думаю. Подумаешь из академии ведьм выперли и не доучилась, главное, что прирожденная, не так ли? "Кровь водою не испортишь", как любит выражаться мой не совсем человеческий друг. Ведьма имеется (аж две штуки), врагов и проблем для остроты ощущений найдём, если надо избавимся, а значит можно начинать .