Иногда и дилетанта полезно выслушать - [14]

Если бы Славу убили не в кровати, а где-либо на улице, можно предположить случайность, разборку по пьяному делу. В этом отношении Слава тот еще тип, помахать кулаками любил. Но не с партийскими мужиками, а с приезжими из Мирного, к нашим девчатам. В данном случае разборка отпадала – Славу пьяненьким за полночь домой привели Паща и Костя, в постель положили, и ушли, когда тот заснул. Что-то с версией у меня явно не получалось. Тихонько поинтересовался у Паши:

"Как думаешь, кто убил?"

Тот замялся, затылок почесал и ответил очень неуверенно:

"Кто его знает, дело темное." И после паузы не то вопрос задал, не то мнение высказал: "Неужто Валерка?"

Павел Петрович разговор услышал и в него вклинился:

"А вы что, сомневаетесь? Да сделать такое другому и в голову придти не могло! Это же надо – в кровати зарезать!"И тоном поспокойней предупредил: "Смотрите, пока никому ни слова, и в дом никого не пускать. Вон уже любопытные появились!"

Действительно, к крыльцу, возле которого маячил милицейский Уазик и толкалось четыре человека во главе с начальником партии, подбирались первые зеваки. А еще через пять минут, когда сюда подъехал из Мирного Рафик скорой помощи и из него вылезли люди в белых халатах, любопытные потянулись косяками.

Вскоре оперативник Михаил Новиков вышел на крыльцо, обвел приличную толпу взглядом:

"Есть кто из этого дома?"

Два молоденьких паренька откликнулись: "Есть!"

"Давайте сюда," – вместе с ними Михаил пошагал во вторую половину, где обитали вчерашние десятикласники, а ныне радиометристы. Наверное узнать, что слышалось и виделось молодежью прошлой ночью.

Непонятно как и от кого, но присутствующие у дома человек пятнадцать и подходили все новые, узнали о совершенном убийстве и кто жертва. Заметив, что Паша, Коля и я держимся рядом с Павлом Петровичем и полагая, что уж начальник все знает точно, а стало быть и мы тоже, начали подходить не к нему, а к нам с вопросами что да как. Я отмахивался: "Ничего не знаю», пока не заметил Владимира и Леню, спешивших к месту трагедии. Пошел навстречу, чтобы поговорить спокойно, без любопытных лишних взглядов.

Ребята встревоженно и в один голос: "Что там?"

"Не знаете еще?" – ответил вопросом на вопрос.

"Говорят, Славу убили. Неужто правда?" – начал Владимир как более разговорчивый и заводной с полуслова. Леня, типичный меланхолик по жизни, молчал, но слушать приготовился.

"Убили. Не знаю как, не видел. Паша и Колька утром нашли мертвым в кровати. И в крови все кругом."

"Кто убил тоже не знаешь?" – продолжил Владимир.

"Даже не предполагаю," – успел я начать, как Леня перебил:

"Да Верка его замочила! Сука баба! Не видели, что она со Славкой вытворяла? Точно его кокнула!"

В душе я улыбнулся: ну не любит Леня женщин, особенно тех, кто мужиков меняет так вот, как Вера. Ну как перчатки: нравятся – носит,а надоели – сняла и забыла, нашла новые. И его можно понять: жена оказалась такой же, ушла к другому. А Леня однолюб, еще не отошел душой от такой, как он выражался, "подлости".

Я не стал его точку зрения опровергать, хотя был уверен, что Вера здесь не при чем, и повернулся к Владимиру:

"А по твоему кто это сделал?"

Лицо приятеля отразило явную неуверенность в мыслях, и ответ подтвердил это:

"Не знаю. Может Валерка так отомстил?"

"За что?" – возмутился Леня, – "За свою пигалицу? Да не стоит она того. Если б это Валерка сделал, то сразу, а не ждал десять дней, пока они натрахаются и разбегутся!"

Еще раньше к нашей троице направилось несколько человек из любопытных. Посчитали, что я кое-что знаю и со своими друзьями информацией делись. Сейчас они подошли совсем близко и я предложил:

"Давайте тему сменим, а то эти любопытные разнесут, что Вера и Валерка убийство и сотворили."

Наверное с час мы протолкались возле дома, потом из него вышел оперативник, позвал Павла Петровича, и вместе с ним забрался в Уазик. О чем говорили – слышно не было, но мог поручиться, что тема любовного треугольника – Слава – Вера – Валера – наверняка обсуждалась.Скоро в этом убедился: Уазик зарычал и рванул в поселок. Минут через двадцать вернулся, на минуту в сторонке остановился, пока из него вылезали Павел Петрович и Михаил. И сразу рванул дальше, увозя в Мирный, как все заметили, Валеру и Веру.

Увидев такое, народ у дома интенсивно задвигался, зашумел, зашушукался. Слышались реплики: "уже арестовали",'вдвоем убили","повесить мало", и тому подобное.

Михаил Новиков прошел в дом, на этот раз захватив с собой Пашу и Колю, кто мертвым первыми Славу и увидели. Наверное, сейчас будут по минутам вспоминать, что и как делали всю ночь и утро – убеждать оперативника, что убийство не их рук дело. А я подошел к Павлу Петровичу и шепотом поинтересовался:

"Зачем парочку в Мирный увезли? Эдесь не могли с ними поговорить?"

"Они – первые подозреваемые," – услышал в ответ, – "здесь просто разговором не обойдешься." По моему лицу понял, что в эту версию не верю и добавил: "Алиби на ночь ни он, ни она предъявить не могли. Хуже того, всю ночь где-то шарашились!"

Число любопытных возле дома незаметно стабилизировалось. Теперь постоянно толкалось человек двадцать– двадцать пять. Конечно, новые подходили постоянно, но столько же, любопытство удовлетворив и посчитав неприличным ротозейничать и дальше, уходили. Тем более и о празднике забывать нельзя, как никак, а день великой победы. Жены, моя и моих приятелей , тоже приходили. Послушали народ, повздыхали – "вот как дело обернулось" – и ушли.