Innominatum. Неназываемое - [23]
— Хорошо, — лорд-канцлер снова кивнул, — мы посмотрим на него пьяного. Поезжай, привези его, и побыстрее, но вежливо. Ты понял?
— Я понял, мистер Грейвер. Уже еду.
Проводив взглядом сержанта, лорд-канцлер поудобнее устроился в кресле, жестом потребовал чашку кофе, и задумался. То ли Людвиг действительно алкоголик, что в принципе не исключено. Его бизнес там, в Нортленде, лесопилка, а во всем мире на лесопилках пьют… Но, мера безобразий как-то слишком велика для первого дня на Авалоне. Значит, возможно, Людвиг притворяется. Если так, то вопрос: зачем? Тут в голову лорда-канцлера пришла мысль, что подозрения на счет Людвига могут быть следствием мнительности, вызванной испорченным настроением. Он снова вспомнил разговор с мистером Белкрайтом, и поморщился. Как это мерзко, когда внешний мир вторгается в жизнь лорда-канцлера Авалона и бестактно напоминает о той далеко не верхней ступеньке на бизнес-лестнице, которую занимает некто Поул Грейвер… Лорд-канцлер взял с серебряного подноса чашечку кофе, сделал глоток, и буркнул.
— Пусть докладывают старшие по плантациям. Я послушаю. Но кратко.
— Я повинуюсь, милорд, — откликнулся мажордом, и низко поклонился.
…Лорд Грейвер начал слушать монотонные доклады про то, как выращивается и как обрабатывается урожай, как плодятся люди, свиньи и лошади, и как идет освоение и ирригация юго-западных участков, и что известно о туземцах. Это было скучно, хотя необходимо. В другие дни, эта скучная процедура даже нравилась Грейверу, ведь она придавала основательность его титулу в Авалоне. Но сегодня, после разговора с этим подонком Белкрайтом, все воспринималось не так… Лорд-канцлер потребовал стакан ананасового сока, и мысленно вернулся к утренним событиям… Негодяйка-курьер со спутниковым телефоном в руке. Тупая рабыня. Испортила утренний прием ванны… Разумеется, Грейвер понимал, что девушка-курьер не виновата в звонке Белкрайта, но желание наказать кого-то за испорченное утро было сильнее логики.
Когда последний из старших по плантациям закончил доклад и откланялся, Грейвер повернулся к мажордому и лениво произнес.
— Я хочу покататься в коляске. Распорядись, чтобы запрягли вместо пони ту дурочку, которая была сегодня утром курьером. Ей больше подойдет роль лошади.
— Запрячь эту девушку вместо пони? — удивленно переспросил мажордом, — но милорд, упряжь сделана для лошади и не подойдет к человеку.
— Придумай что-нибудь, — тоном, не терпящим возражений, ответил Грейвер.
Через полчаса он убедился в изобретательности своего мажордома. Упряжь оказалась отлично подогнана к девушке, а в легкую коляску был положен тонкий хлыст — очень полезная штука, если хочется чтобы «лошадка» бежала резвее. Прокатившись таким образом вокруг акрополя Авалона, по дорожке, идущей параллельно рву вдоль всей городской стены, лорд-канцлер пришел в замечательное настроение. Перед началом традиционной встречи в Палате Великого Собрания, он додумал некоторые детали. В частности, он пришел к выводу, что девушка, игравшая на арфе, во время утреннего омовения, сильно фальшивила, поэтому тоже должна быть превращена в пони… Когда лорды расселись по местам, Грейвер изложил им предложение о сегодняшних играх в Колизее: устроить гонки упряжных колясок на дюжину кругов…
Людвиг Иллбридж приехал, когда лорды, после собрания и обеда уже начали занимать места на трибунах Колизея, и был встречен суетливым толстым лысым мужчиной лет немного меньше 60-ти, одетым в золоченую тогу.
— Лорд Илбридж, я весьма рад знакомству с вами. Я лорд Эйб Шепард, распорядитель Колизея.
— Уф… — произнес Людвиг, икнул, и ответил, — я тоже рад, лорд Эйб. Хотя, если честно, сегодня я слегка не в форме… Акклиматизация, знаете ли.
— Да, конечно, акклиматизация, — Шепард кивнул, — но, вы неплохо держитесь.
— Я почти всегда крепко держусь на ногах, — гордо сообщил Людвиг, вынул из кармана плоскую бутылку с виски, отвинтил пробку, сделал пару глотков, и протянул бутылку Шепарду, — хотите попробовать? Это отличное пойло из дядиного бара.
— Э… Спасибо, но нет. У меня от крепких напитков покалывает печень.
— Сочувствую, — Людвиг слегка пожал плечами и покачнулся, восстановил равновесие, завинтил пробку и сунул бутылку обратно в карман.
Распорядитель Колизея хитро улыбнулся и спросил:
— А вы смогли бы вести автомобиль в таком… Э… Приподнятом состоянии духа?
— Вести тачку? Да запросто! Хотя, мне больше нравится байк! Р-р-р, — Людвиг сделал правой рукой выразительное движение, будто поворачивал ручку акселератора на руле мотоцикла, — …Как дашь по трассе сто сорок км в час, так сразу чувствуешь в мозгах этакое остекленение. Круто! Правда, дорожные копы это не одобряют. Но здесь их нет, верно? Здесь свободный мир! Мой дядя знал, куда вкладывать бабки!
— А мы тут любим ретро, — сообщил Шепард, — гонки на колясках с живой тягой. Вы не пробовали управлять упряжной коляской?
— Нет. А это что, вроде ипподрома?
— Да. Можно сказать, что это наш аристократический ипподром. Сегодня лорд-канцлер Поул Грейвер придумал новую формулу гонок и предлагает вам дружеский турнир на дюжину кругов по Колизею. Как вы к этому относитесь?
Современное общество стало слишком хрупким. Разные группы людей с разными взглядами на жизнь уже создают не только разные религии и разные законы - но разные миры. И отношения между этими мирами просто не могут быть безоблачным. Каждый человек вольно или невольно должен определиться - на чьей он стороне. Но он может остаться на своей собственной стороне - если, конечно, она у него есть. Такой человек может стать точкой опоры для этого неустойчивого мира - или для рычага, который этот мир перевернет. Впрочем, иногда одно очень трудно отличить от другого.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Созвездие эректуса» - это в каком-то смысле продолжение мини-романа - трансутопии «Депортация». Часть сюжета развивается в том же регионе (и той же стране), и действуют некоторые герои из предыдущей серии. Ряд географических объектов и координат совпадает (случайно, разумеется) с теми, что вы можете увидеть на географической карте, а часть на современной карте отсутствует. Так, вы не найдете на своей карте территорию Конфедерации Меганезия (в Тихоокеанском регионе между Филиппинами, Гавайями, Новой Зеландией и антарктической Землей Мэри Бэрд)
«День Астарты» — это, в псевдо-хронологическом смысле, продолжение «Депортации», «Чужой в чужом море» и «Созвездия эректуса». Но, это новелла не столько об одном из вариантов будущего одной страны (или региона), сколько о том, как формируется то или иное историческое будущее. Кстати — термин «историческое прошлое» является более-менее устоявшимся, а вот термин «историческое будущее», видимо, новый.Напоминаю: Меганезия — это страна, объединяющая архипелаги в большей части Тихого океана, плюс кусочек Антарктиды, и плюс незначительные островки в Индийском океане.
«У всех дверей звездолета веселый и жизнерадостный нрав. Они с упоением раздвинутся для вас и с истомой сомкнутся вновь, удовлетворенные делом» (Дуглас Адамс, «Автостопом по Галактике»).А теперь — всерьез о том, почему для нейронной сети будущей техники неизбежна похоть.
Если мир — жесткая цепь причины и следствия, значит всё предопределено? Откуда тогда у человека «свобода воли», способность поступать непредсказуемо? Где первопричина?..То, вокруг чего ходили две тысячи лет, лишь бы не соглашаться с Эпикуром и Лукрецием, — сегодня связывает физику, кибернетику и теологию уже не предвидением, а фактом: детерминизма нет. А значит, нет и предопределенности, что поставило в неловкое положение философов-идеалистов и теистов, которые придумали «дух» (мол, свобода от жесткой причинности) и прилепили его к самодостаточной материи.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.
Недалекое будущее. Прорастают идеи, которые воплотятся в Меганезии.
Небольшой футуристичееский детектив с элементами экстремальной политики и субкультур.