Инна, волшебница - [14]

Она стояла на том каменном мосту с его редкими прохожими, а человек шел ей навстречу. Юма внимательно смотрела ему в лицо, что-то её притягивало, что-то важное привлекало их одного к другому, и когда этот незнакомец подошел совсем близко, их глаза встретились, и - человек вдруг остановился, замер как вкопанный, тряхнул головой и поморгал, будто прогоняя какое-то видение. Он ещё несколько мгновений постоял, таращась на то место, где находилась Юма, а затем пожал плечами и пошел себе вперед, миновав Юму как пустое место. Попросту, он прошел сквозь Юму, и она сообразила, что не только он её не видит, но и она сама себя, выходит, Юма оказалась здесь в роли некого бесплотного призрака, и когда она об этом подумала, снег снова повалил густо-густо, так что все вокруг исчезло в бездне вихрящихся снежных струй. Юма почувствовала, что её что-то тащит обратно в Тапатаку, но перед тем как её унесло совсем, у Юмы мелькнула мысль, что она обязательно вернется сюда вновь и разыщет этого мужчину, вот только как быть со снегом, если его совсем нет в Тапатаке,

и тут все

пропало.

- Снег

не так уж

и обязателен, - сказал Антонин. - Просто с ним удобней.

- Что удобней? Кому удобней?

- Удобней тебе. И не только тебе, многим. Для разных ведьмовских дел. Например, чтобы сходить ко мне в гости.

- А мы сходим? - обрадовалась Инна. Антонин обещал это уже третий день, но почему-то это все не происходило.

- Ага, - отвечал Тошка этим своим юморным голоском. - Сходим. Наедимся пирожных, наденем дорожные шорты, узнаем расписание пароходов и сходим. Вот только баулы упакуем. Каюта-люкс вас устроит, мадемуазель?

- Ой, Тошка... - Инна даже рукой махнула, куда-то в сторону. Она не знала, где в этот миг находится Антонин, да он нигде и не находился, но для себя Инна как-то невольно представляла, что он от неё анфас справа. - У тебя юмор, как у наших дебильных первокурсников.

Тошка хмыкнул.

- Отрадно, что они успели для тебя стать дебильными, - иронически заметил он. - Помнится, раньше с иными из них ты была готова долго общаться в школе и на дому.

Он намекал на Вову Усихина. Инна не успела решить, обижаться ей на эту шуточку или нет, а Тошка неожиданно объявил:

- Ну что ж, иди к башенке, в кресло. Нам пора.

Он всегда заставал Инну врасплох. Ей и в самом деле хотелось как-то собраться, "упаковать баулы", а Тошка, конечно, это слышал и подкалывал.

- Да не брыкайся ты, - проворчал Антонин. - Самой ведь интересно!

Ох уж, этот Тошка, - думала Инна, - выполняя его наставления - как ей сидеть в кресле, куда смотреть и как дышать. "Интересно"... Что он может понимать? Она из их-то городка выбиралась за жизнь раза три, ездила к морю, да вот в Камск. А тут побывать даже не в чужой стране, а... А если что-нибудь случится? Сердце Инны заколотилось.

- Ох, Инка, ну ты и вредина! - недовольно заметил Антонин. - Я тут из сил выбиваюсь, а она вертится как намыленная картошка. Сосредоточься же!

Она долго смотрела на снег, а потом закрыла глаза, как было сказано, и поднялась из кресла.

- Ну, пойдем, - позвал Антонин.

- Куда? - подумала Инна, но ответ уже пришел - снежные струи перед ней слились в один сверкающий полог, как это было в прошлый раз, краем сознания Инна сообразила, что видит все сквозь закрытые глаза, но удивляться ей уже было некогда - она увидела, она знала, что надо раздвинуть этот сияющий полог и шагнуть вперед.

Инна сделала шаг - и ойкнула - нога её встретила вполне твердую ступеньку. Эта ступенька каким-то образом оказалась в воздухе среди сплошного снежного струения, а перед Инной уже появилась новая. Она осторожно переступила на нее, покачнулась, снова ойкнула, и Антонин заговорил:

- Не бойся, я поддержу. У тебя все прекрасно получается. Получалось бы ещё лучше, если бы ты не нагружала себя попутно всяким хламом.

- Каким ещё хламом? - охрипшим вдруг голосом спросила Инна.

- Да уж известно каким, всякой девчоночьей дурью, - небрежно отвечал Тошка. - Девочки должны быть слабенькими, девочки должны нравиться мальчикам, девочки должны ойкать, а мальчики кидаться им на выручку...

- Я ничего такого не думала! - заорала всерьез уязвленная Инна.

- Конечно, нет, - насмешливо-спокойно произнес Тошка. - За тебя подумали и решили другие. Ты это исполняешь даже не замечая. И уж конечно, при этом работаешь не на себя, а на дядю.

- На какого ещё дядю, - проворчала Инна, делая новый шаг. Досада на Тошку отвлекла её от мыслей об опасности её невероятного занятия, и она боялась уже не так сильно.

- А на всякого, - откликнулся Тошка. - Хотя бы на того, с кем едешь в троллейбусе или кому сдаешь экзамен. Знаешь ведь поговорку, что короля играет его окружение? Ну, вот и ты играешь для него пьеску, что он мужчина. Так бы он был неизвестно кто, но Инна же постара... Да не смотри ты под ноги все время! Они тебе сами подставятся, знай шагай! Подошва Инкина - под неё ступенька снежная, подушка снежная - на неё ступенька Инкина, ну!

Инна видела перед собой уже длинную полосу этих ступенек, целую дорожку, убегающую куда-то вдаль, она даже не могла сказать, вниз или вверх. Инне казалось сначала, что она потеряется среди этого снежного струения, сорвется, упадет или улетит неизвестно куда. Но она шла и шла, голова оставалась совершенно ясной, равновесие как-то само собой сохранялась, а от шевелящегося где-то в глубине желания запаниковать себе на погибель Инну отвлекал Антонин.