Инквизитор - [175]

— Только так и никак иначе, сначала герб и шпоры — потом деликатные дела, — и помолчав добавил. — Герб — вперед.

— Вперед? А может, корону тебе графскую на щит?

— Герб вперед, — повторил Волков, он уже знал, что дело будет непростое, будь оно простое, давно бы епископ нашел желающих. А епископ не гнал его, бесился, но не гнал, значит, он все делал правильно.

Поп откинулся на спинку кресла, помолчал, пожевав губами и сказал:

— Хорошо, мой брат архиепископ-курфюрст Ланна дарует тебе рыцарское достоинство, но без лена. Если заслужишь, получишь и лен.

— Меня это устраивает, как только на моем щите будет герб, я возьмусь за ваше дело, — произнес солдат. — Если, конечно, оно не покажется мне чрезмерно опасным.

Епископ поднял руку и щелкнул пальцами. Тут же из-за его кресла возник монах и положил на стол кошель. Глянув на кошель, Волоков понял, что дело будет непростое. Во-первых, кошель был не мал, во-вторых, он был приготовлен заранее, а в-третьих, поп сразу согласился сделать его кавалером.

Значит, епископу было очень важно, что бы солдат согласился на это дело. И тут солдат, вдруг, начал сомневаться, а так ли уж нужен ему этот титул, ведь неспроста этот хитрый поп приготовил столько денег и почти сразу соглашается на все его условия.

— Ты слыхал о городе Ференбурге? — спросил епископ уже без всякого раздражения.

— Тот, что на Эрзе?

— Да.

— Слыхал, он с трех сторон окружен водами Эрзе, двое ворот, окованных железом, шесть хороших башен. Город огромен, стены новые. Еретики два раза подходили к нему, один раз даже взялись осаждать, да не вышло у них, уходили ни с чем. Я не был там ни разу. Говорят, очень большой город, многолюдный.

— Все верно, — кивал епископ, — все верно. Только сейчас он не многолюден, там чума. Чума ушла из земли Ребенрее еще зимой, пошла на север, а там задержалась. Они живут по Лиденгофскому праву, поэтому герцогу плевать на них, а еще еретики его не стали штурмовать, потому что там много своих еретиков, и они договорились, откупились, но… — он замолчал.

— Мне придется ехать в чумной город? — догадался солдат.

— Придется, — кивал епископ. — Придется.

— В чумной город, да еще живущий по Лиденгофскому праву, где, скорее всего, не выносят благородных, и где часть жителей еретики, и мне придется туда ехать? Что ж мне нужно там сделать? Умереть?

— Нет, умирать я мог послать туда других, — улыбался епископ. — У тебя будет другое дело. Почти несложное.

— Насколько несложное?

— Пустяковое, тебе нужно будет забрать из кафедрального собора раку.

— Раку?

— Это такой гроб из серебра и стекла, в котором хранятся мощи святых.

— Я знаю, что такое рака. Вы предлагаете мне ограбить церковь?

— Как такое тебе в голову могло прийти?! — возмутился жирный поп. — Епископ Ференбурга мертв, я хочу, что бы рака с мощами святого Леопольда была помещена на хранение в моем храме. Пока все не успокоится и город снова не заживет. Рака из серебра, понимаешь? Шесть пудов серебра. Не шутка! Тебе будет нужно поехать в Ференбург, найти кафедерал Ризенкирхе, собор Святого Великомученика Леопольда, и забрать оттуда раку, ну, и все, что грабители могут растащить. В Ризенкирхе очень богатый приход, нужно будет отсмотреть все как следует. Все как следует!

— Думаете, ценности еще там? — спросил солдат.

— Вот ты мне это и скажешь. Даже если серебро и золото разворовали, привези мне хотя бы кости святого, иконы. Все, что там найдешь. Все просто.

— Если так просто, почему вы не послали туда кого-то из своих людей?

— А кто тебе сказал, что не посылал. Я посылал, и брат мой посылал, втайне от всех.

— И что?

— И ничего.

— Никто не вернулся? — догадался Волков.

— Никто не вернулся, — кивал поп.

— Все умерли от чумы?

— Ходят слухи, что там есть кое-что похуже чумы, — сказал епископ.

— Слухи? — Волков смотрел на него с подозрением, поп явно что-то недоговаривал.

— Слухи, слухи, — снова кивал головой епископ.

— А почему вы думаете, что я соглашусь?

Епископ помолчал и сказал:

— Ну, потому, что о тебе ходят легенды. Говорят, что тебе под силу любой подвиг.

— Чушь, крестьянские байки. Никаких особых подвигов я не совершал. Едва живым ушел из Рютте.

— Ну, так соверши, привезешь мне раку, я впишу тебя в церковную летопись. Как тебя зовут — Фолькоф? «Добрый рыцарь Фолькоф, победитель людоедов, великанов и разбойников, добыл в чумном городе Ференбурге мощи святого Леопольда и передал их на хранение в нашу приход, во славу Матери нашей, Святой Церкви». Число, месяц. Мало записи — получишь еще и серебра.

— Великанов я не побеждал, — сказал солдат, беря со стола тяжелый кошель и взвешивая его на руке.

— Ну, так что, берешься? — спросил епископ.

— Сначала герб и шпоры, — сказал солдат, — если я сгину в этом городе, так хотя бы с гербом на щите.

— Будет тебе герб, сегодня же напишу брату письмо, завтра поутру выезжай, через два дня будешь в Ланне, еще через два дня ты кавалер. В кошельке сорок пять талеров и пять имперских марок. На талеры наймешь двадцать добрых людей себе в помощь, а марки отдашь офицеру, принц Карл поставил заставы вокруг города, ни в него, ни из него никого не впускает и не выпускает. Я думаю, ты договоришься с офицером.