Инквизитор - [23]

Тори неохотно пожала протянутую руку. Было слишком жарко для каких-либо физических контактов. Упорное нежелание Калема отпускать ее руку не улучшило настроения девушки. Цепкость Калема напомнила ей дядю Пера, но у нее не хватало энергии, чтобы освободиться.

Калем смотрел на нее явно оценивающим взглядом. Тори невольно отнесла его к типу, о котором ей как-то рассказывала мама во время редкой вспышки материнского инстинкта. Такие люди держатся вызывающе, скрывая свою неуверенность, но не по причине подлинной слабости, а из-за неудовлетворенной нужды в чьем-то одобрении. Такой тип особенно удобен для наложниц, так как неуверенность в себе бросается на любое поощрение, как голодный на пищу.

Бирк Ходж критически наблюдал за сыном, словно ожидая от него очередной неудачи.

— Потом зайди в мой кабинет, Калем. Мы обсудим продолжение твоего образования, так как Сквайр больше не сможет покрывать твою лень.

Калем бросил на отца взгляд, полный тоскливой безнадежности, но отпустил руку Тори.

— Я не изменила мнение о нем, папа, — фыркнула Сильвия. — Я найду Сквайра и расскажу, как ты обманул нас обоих.

— Консорциум велик, а твой Сквайр мал и незначителен, — с раздражением отмахнулся Бирк. — Он ушел, и я посоветовал ему поскорее тебя забыть. В мире хватит юношей, на которых тебе следовало бы обратить внимание, Сильвия.

— Если это тебе поможет, Сильвия, — заговорил Калем, — то я знаю большинство университетов, которые Сквайр считает подходящими. Он ведь вечный студент. Уверен, что ты найдешь его зарывшимся в какую-нибудь эзотерическую программу. — Предложение Калема показалось Тори абсолютно бесполезным, учитывая огромное количество университетов Консорциума, открытых для соли, но она не намеревалась вносить свою лепту в спор.

Сильвия казалась удивленной поддержкой брата. Ее лицо чуть сморщилось, как у мамы в тех редких случаях, когда она собиралась заплакать.

— Спасибо, Калем. — Сильвия скрылась в комнате, откуда недавно вышла.

— На сей раз ты пересолил, — обратился Калем к отцу. — У Сильвии и Сквайра все равно ничего бы не вышло. У них нет ничего общего. Сильвия просто втрескалась, а Сквайра привлекла идея спасти беспомощную девушку от властного людоеда. Теперь ты превратил их в героев-любовников. Если ты не прикончил Сквайра, он вернется.

— Трусы не сердят меня дважды, — зловеще отозвался Бирк.

— Где уж нам, — с горечью пробормотал Калем.

— Если вы не возражаете, мистер Ходж, — вмешалась Тори, изобразив ослепительную улыбку, — я хотела бы взглянуть на свою комнату.

— Конечно, — вежливо ответил Бирк.

Калем пожал плечами и последовал за сестрой.

А когда Тори уже шла за Бирком, причудливое эхо дома донесло до нее голос парня:

— По крайней мере, кое-кому, кажется, удалось прибрать к рукам нашего дорогого папашу. Посмотрим, сколько она продержится.

Глава 6

Мрачного вида соли скреб стены склада своих хозяев-калонги. Никли, деливший с ним ночную смену, исчез еще до окончания половины работы. Руки соли болели от ожогов едкого чистящего средства, а отлынивание никли от работы казалось особенно обидным, так как калонги с их несравненной справедливостью не обращали на это внимания. Ситуация вовсе не походила на ту, к какой стремился соли, попросив об обучении религиозной философии Сессерды, которой следовали калонги.

Соли не мог в точности припомнить причин своей просьбы. Его жизнь изменилась к худшему с тех пор, как колкости Бирка Ходжа около сотни миллиспанов тому назад стали для него невыносимыми. В прошлом преподаватели хорошо относились к Сквайру, но он не слишком ценил их внимание. Его семья, никогда не испытывавшая глубокого интереса к какой-либо практической форме образования, поощряла ученость как необходимый атрибут цивилизованного поведения, но не как средство достижения жизненной цели.

Откровенно говоря, обвинения в бесполезности не были полностью незаслуженными, но грубая форма, в которой Бирк Ходж их высказал, ранила гордость молодого человека. Покинув Арси с растяжением запястья и весьма неопределенным будущим, Сквайр столкнулся с удручающим фактом: он никогда не пытался поставить перед собой жизненную цель; хотя он и преуспел во многих областях науки, но так ничего и не довел до конца. И наконец, он боялся Бирка Ходжа. Обладая педантичным умом, Сквайр решил разобраться со своими главными промахами в должной последовательности. Чувствуя определенную вину за то, что отнес Сильвию к наименьшим из них, Сквайр был достаточно честен, чтобы признать, что их отношения начали портиться еще до вмешательства Бирка Ходжа.

Новые цели, которые поставил перед собой Сквайр, — не менее амбициозные, чем те, над которыми насмехался Бирк Ходж, — оказались вознесены на недостижимые высоты. Калонги обескуражили его с самого начала, хотя официальные характеристики считали его подготовленным для любой учебной программы 6-го уровня. По словам калонги, чувства соли слишком ограниченны для получения какой-либо степени в области постижения Сессерды — самые одаренные соли никогда не поднимались выше самого низкого ранга. Сессерда представляла собой религию, а не свод правил, которые можно заучить и пересказывать наизусть для забавы псевдоинтеллектуалов-соли.