Инквизиция: Омнибус - [16]

— Указательный на левой руке. Необычно омертвевший и раздутый. — Она провела над ним маленьким сканером. — Ноготь из керамита. Искусственный. Имплантат.

— Что внутри?

— Неизвестно. Считывание нечеткое. Может быть, есть… ага, вот она… защелка под ногтем. Нужно что-нибудь тонкое, чтобы нажать на нее.

Из ее мизинца выдвинулся металлический щуп, тонкий, словно… Зубочистка.

— Стой! Остановись немедленно! — заорал я.

Но было уже слишком поздно. Тутрон сняла защелку. Фальшивый ноготь откинулся, как крышка шкатулки, и что-то вылетело из выемки в кончике пальца. В воздухе сверкнул серебряный червячок, похожий на ювелирную цепочку.

— Куда он делся?

— Не знаю, — сказал я, отодвигая Тутрон и Эмоса за спину.

— Ты видишь его? — спросил я Фишига.

— Вон там, — ответил он, вытаскивая вороненый короткоствольный дробовик из-под одежды.

Я потянулся к своему пистолету, но вспомнил, что вернул его Виббен.

Пришлось взять с прозекторской тележки нож для разделения костей.

Червь снова скользнул в свет. Теперь он достигал почти метра в длину и нескольких сантиметров в ширину. Мне даже не хотелось думать, какое отвратительное колдовство послужило причиной его увеличения. Он состоял из металлических сегментов, голова твари являла собой безглазый конус, который рассекала шипящая пасть, полная бритвенно-острых зубов.

Тутрон вскрикнула, когда червь бросился к нам. Я толкнул ее на пол, и тварь, хлестнув по нам, вонзилась в труп на ближайшем столе. Раздался отвратительный хлюпающий звук, и червь исчез в теле мертвеца, оставив за собой рваную рану.

Труп затрясся и начал разваливаться, наполняя воздух вонючим паром. Из образовавшегося облака со свистом вырвался червь и скрылся где-то в полу. К тому времени, как Фишиг наконец открыл огонь, разрывая в клочья остатки трупа, червь давно уже ушел.

— Механизм активируется при нажатии, — бормотал себе под нос Эмос. — Очень необычный, вероятно, изготовлен иной расой. Защитное оружие с какой-то системой увеличения объема при контакте с воздухом и (или) освобождении. Ориентируется на звук…

— Ну так заткнись! — прошипел я, прижимая его и Тутрон к дальней стене.

Я пошел параллельно Фишигу мимо столов, держа оружие на изготовку.

Червь появился снова. И к тому времени, как я его увидел, он уже был возле меня. В эту секунду мне стало ясно, какую смерть готовил для меня Эйклон. Именно им он намеревался воспользоваться на посадочной платформе Молитвенника Два-Двенадцать. Моя ненависть спасла меня.

Я успел выставить нож, и длинный клинок воткнулся прямо в разинутую пасть и углубился в пищевод червя. Не удержавшись на ногах, я опрокинулся навзничь. На ноже, словно кнут, извивалась двухметровая, тяжелая тварь.

Просвистели пули. Фишиг пытался подстрелить червя.

— Идиот, ты чуть в меня не попал!

— Держи его ровно!

Вот кретин! Тварь с металлическим лязгом пережевывала клинок, неотвратимо приближаясь к моему запястью.

Подоспела Тутрон, и вместе нам удалось прижать извивающуюся тварь к каменному столу. Прозектор включила костную пилу на своей аугметической руке, и вращающиеся лезвия с пронзительным визгом отрезали червю голову.

Но тело продолжало извиваться. Тогда женщина схватила его и бросила в ванну с кислотой, которую обычно использовали для биоотходов. Следом отправилась шипящая голова, все еще пережевывающая нож.

Мы заворожено наблюдали за тем, как растворяются извивающиеся останки.

Наконец я перевел взгляд на Тутрон и Фишига.

— Уж и не знаю, кого бы предпочел иметь рядом во время боя, — пробормотал я.

Тутрон рассмеялась. А вот Фишиг смеяться не стал.

— Что это было? — спросил меня Эмос, когда мы помчались по улицам на «Лэндспидере» Фишига, направляясь к штаб-квартире Адептус Арбитрес.

— Тебе дано догадываться о большем, чем мне — узнавать, — ответил я. — Несомненно, это подарок его хозяев.

— И что за хозяева могут создать подобную тварь?

— Могущественные, Эмос. И самые мерзкие из всех возможных.

Наша встреча в мрачных чертогах Адептус Арбитрес была краткой. По моему запросу Фишиг вызвал Магоса Паластемеса, главу техномагов, занимающихся криогенераторами.

Тот бросил один взгляд на ларец, стоявший в хранилище улик, и произнес:

— Понятия не имею, что это такое.

— Благодарю. На этом все, — ответил я, поворачиваясь к Фишигу. — Немедленно переправьте этот предмет на мой корабль.

— Это же улика… — начал он.

— Фишиг, ты на кого работаешь?

— На Императора.

— Тогда представь, что я — это он. Ошибешься незначительно. Делай, как я сказал.

* * *

Хадам Бонц ждал нас в комнате допроса. Его раздели донага, но Фишиг заверил меня в том, что никакого импорта в его одежде найдено не было.

Бонц был тем бандитом, которого я отключил в зале криогенератора, и единственным пережившим ночь человеком Эйклона. Его губы распухли от моего удара. И он не признавал ничего, кроме собственного имени.

Вместе с Фишигом и Эмосом я вошел в унылую каменную коробку комнаты. Бонц был пристегнут наручниками к металлическому стулу и выглядел испуганным.

«И это правильно», — подумал я.

— Расскажи мне о Мурдине Эйклоне, — сказал я.

— О ком? — Из его глаз исчезло тупое выражение зомби, заклятие Эйклона было сброшено. Хадам был удивлен и явно смущен.