Инквизиция - [8]

– Двадцать шесть. - Мне скрежет зубов послышался, или как? Мрачновато глянув в ту сторону, я громко выкрикнула "двадцать восемь".

– Тридцать. - Буркнул парень, проталкиваясь вперед. Это становится интересным…

– Эй, Улус. - Позвала я, - мне двадцать процентов от суммы. - Челюсть оборотня от таких слов медленно, но верно поползла в сторону…

– Тридцать золотых, говоришь? - Обернулась я к пареньку. - Может, одиннадцать?

– За что?!! - Не понял парень.

– Как за что? - Фыркнула я, изобразив на лице разочарование. Видимо, они еще не поняли своего счастья… - Умею делать… много чего… Я вообще трудоголик! - Похвасталась я.

– Тридцать, ни медяка больше. - Стоял на своем парень, сильно хмурясь.

– Согласна! - Крикнула я в толпу. - Продана! Улус, забирай монетки и дели. - Потребовала моя наглость.

В итоге, после долгого и терпеливого спора, мне достались шесть заслуженных золотых монет. Подумав, что нести мне их не в чем, я сунула сие имущество обратно парню, сказав, что если он их посеет или прикарманит, я из него душу вытрясу. Естественно, как это делается, я не представляла, но если понадобится… Уходя с площади, я слышала, как Улус пытается продать своего второго пленника. И поняла, что на оборотня я зла не держу…

Домик… Красив, однако.

– Хм… А ты уверен, что она дееспособна? - Вкрадчиво поинтересовался у паренька мой "хозяин".

– Да. - Тихий шепот парня.

– Ты кто такая?

– Анна.

– И что?

– Просто Анна.

– Кто такая?

– Никто.

– Что-то не заметно…

– А что-то должно быть заметно? - Интересуюсь я тем же вкрадчивым голосом, непроизвольно копируя интонацию хозяина. Не отводя глаз, с интересом разглядывала мужчину лет тридцати. Темные волосы, темные глаза, худощавая фигура, смуглая кожа. Интересненько…

– Кто тебя так уделал? - Интересуется он, в свою очередь разглядывая мою хмурую физиономию.

– Улус.

– Кто? - Не понимает хозяин, вопросительно глядя на парнишку, думая, будто он знает гораздо больше, чем он сам.

– Тот, кто ее продал. - Шепчет в ответ парень, утыкаясь взглядом в пол и низко отпуская голову. Боится хозяина? Здесь суровые нравы, а я с порога начала хамить? Впрочем, как всегда…

– Значит, меня зовут Берей Оузхар. Для тебя, граф Оузхар, и только на "вы". Ты, отныне, работаешь на кухне…

Он сказал кухня? Я на кухне? Кухня - я - кухня? Не, народ, насколько я успела себя узнать/понять, кухни я ненавижу. Так что там насчет кухни? Протесты все еще принимаются, или вопрос закрыт? Пробуем?

– Но а-а-а… - нерешительно начинаю я, быстренько опуская взгляд и с интересом разглядывая дощатый пол. - Понимаете ли, уважаемый…

– Граф Оузхар. - жестоко прервали меня.

– Граф Оузхар, - послушно повторила я, меча свою злость в пол. - Я… не умею готовить. На кухне я ни разу в жизни не стояла. - Сделано признание, от которого его глаза выползли из орбит… На кухне-то я стояла, просто смутно припоминаю недовольствие тех, кто принимал мои труды… Ну вот, опять чего-то вспомнила, только оно в руки не дается, не хочется распознаваться.

– Ты уверена? - Не доверяя мне, спросил он.

– Ну да.

– Анна, я брал человека на работу именно на кухне, и поэтому отмазаться тебе не удастся. - Оглушил он меня. Интересно живем, ничего не скажешь. - А теперь, марш на кухню! - Рявкнул он, делая стремительный шаг ко мне. Очевидно, он ожидал иную реакцию, но я осталась стоять на месте, разве что голову подняла.

– Я не знаю, где кухня… - Премерзко улыбаясь, заявила я.

– Джей, проводи ее, и не смей показываться мне на глаза всю эту неделю! - Раздраженно зарычал хозяин, сверля меня крайне неприятным взглядом. А я-то что,…на меня такое не действует.

Четыре недели. Не такой уж и большой срок. Но не для меня, у которой вся жизнь - это и есть эти самые четыре с небольшим недели.

Я познакомилась со своей внешностью. Рассмотрела зажившее лицо в ведре с водой: мутновато выглядело мое отражение, но какое есть. Ничего интересного, надо сказать. Короткие прямые черные волосы, почему-то торчащие во все стороны, черные масляные глаза, чуть вздернутый нос. Губы постоянно кривятся в усмешке. С первого раза и не разберешься, от чего я скалюсь. Это можно понять как язвительность, насмешку, горечь. Но усмешка не соскальзывает с моего лица весь день, некоторые воспринимают ее как враждебную, некоторые, как милую улыбку. Наверное, разницу между этими людьми объяснять не стоит.

Обнаружила на теле два замысловатых шрама. Один - под левой грудью в форме полумесяца, довольно глубокий и грубый. Второй - на левой ноге, от колена до лодыжки, тонкий и извилистый. Приглядевшись к себе, сделала выводы: мне достаточно уютно в своем теле, ничего лишнего я не чувствую. Самочувствие отличное, если не считать почти сросшейся ноги. Болезней никаких не подхватываю, запросто могу натаскать десятка два ведер воды, и преспокойненько забраться на дерево за хозяйской дочерью или вредным котом. Тело - натренировано, вполне крепкое; это только на вид худая, да ростом, чуть ниже среднего.

Решила не ломать голову по поводу своего происхождения, занятий, и характера. Да и с моими "свойствами" все обитатели дома уже давно разобрались, сделав в памяти зарубку: пакостная, наглая, язвительная, и лишь изредка добрая и тихая. Одним словом, Инквизитор недоделанный… Или наоборот, переделанный? Ненужный, в общем.