Инкубус - [48]

– Слушай, мне в город надо, недели на полторы, – позвонил он вскоре.

– Ну, поезжай. А что там у тебя такое?

– Да есть дела.

Через две недели Жека прислал с десяток селфи. На фоне знакомой Доку кухни полкадра занимала довольная Жекина физиономия, а на второй половине светилось смущенной улыбкой миловидное женское лицо.

– Вера. Одноклассница, – пояснил герой-любовник. – Тридцать лет не виделись. Уехала в Германию, вышла замуж.

– А теперь чего? – спросил Док. – Где муж?

– Объелся груш!

– Я только технически не понял, – сказал Док, – как вы там размещались?

– А, ты про мой топчан? Так я с твоей помощью теперь богатый человек, выкинул его до ее приезда, завез из «Икеи» борцовский татами.

– Положила она тебя на обе лопатки?

– А то! – в голосе Жеки появилось что-то такое спокойное, мурлычущее, вселяющее уверенность: дело сделано.

Вера уехала обратно в Ганновер. Жека взял две недели на доводку очередного варианта конструкции – и замолчал. Ну подумаешь, сколько раз уже было такое. Но тут, дней через десять, позвонил Петро.

– Слухай, а ведь твой протеже в этом месяце за деньгами не приезжал. Чего делаем?

– Давай подождем, там разберемся.

На звонки Жека не отвечал – абонент недоступен, и все дела. Док набрал Петра:

– Петь, можешь своих ребят послать на Белосарайку? Тебе быстрее, чем мне через одну шестую экватора лететь.

– Да без проблем. Адрес давай.

Дня через четыре Петя прислал письмо. В нем не было текста, только снимок фрагмента полосы позавчерашнего номера местной городской газеты.

В Мариуполе увековечили самогонный аппарат

В минувшую субботу в кафе «Чарка», что на Приморском бульваре, открылся необычный памятник самогонному аппарату. Это изготовленный в Мариуполе металлический памятник с красивой подсветкой и небольшим фонтанчиком в нем, из носика которого в кружку льется вода.

Открытие проходило перед посетителями кафе. На входе всем пришедшим предлагался бесплатный самогон и закуска, что поднимало градус настроения. В зале был установлен декоративный самогонный аппарат. Ведущие, одетые в костюмы героев фильмов «Самогонщики» и «Золотой теленок», активно общались с гостями. Проводились конкурсы и викторины.

У самогона в нашей стране богатая история. Во времена Владимира Великого он назывался «вареное вино» или «перевар». Во времена Ивана Грозного напиток получил название «корчма», и только в 1917 году вошло в обиход всем знакомое слово «самогон».

В кафе находится постоянно действующая выставка самогонных аппаратов, с которой может ознакомиться любой желающий. Поэтому и решение установить соответствующий памятник вполне оправданно. Он прекрасно вписывается в общую тематику заведения. Организаторы признают, что в Черкасской области уже есть подобный памятник, но тот посвящен самогону, а мариупольский – самому легендарному аппарату.

В Украине производство самогона на продажу запрещено 204 ст. Уголовного кодекса Украины, которая предусматривает штраф от пятисот до тысячи пятидесяти необлагаемых минимумов доходов граждан или ограничение свободы на срок до трех лет. Ответственность за производство самогона для собственного потребления предусмотрена статьей 164–16 Административного кодекса, что влечет за собой наложение штрафа от ста до пятисот необлагаемых минимумов доходов граждан. Произведенный в кустарных условиях на продажу самогон может нанести серьезный вред здоровью потребляющего и даже отправить человека в реанимацию.

Запрет самогоноварения является спорной темой в обществе. Огромное количество граждан Украины считает домашний самогон, «горилку», национальным продуктом, а его употребление – народной традицией. Однако, предупреждает милиция, производство самогона без соблюдения правил техники безопасности может оказаться опасным для жизни. Так, еще не прошло и месяца, как в Першотравневом районе в селе Белосарайская Коса при взрыве самогонного аппарата был полностью разрушен дачный щитовой дом на берегу моря. По случайности, обошлось без возгорания соседних строений. На месте разрушенного дома образовалась воронка глубиной около полутора метров, в домах в радиусе ста метров взрывом выбиты стекла. Тело хозяина дома, пятидесятивосьмилетнего преподавателя профтехучилища, до сих пор не обнаружено.

Док сидел и тупо перебирал, что осталось у него от Жеки – фотографии, видео. Набрел на один непросмотренный файл.

– Стихи недавно попались, – Жека устало щурился в объектив камеры, – вот думаю, давай, тебе прочту, что ли.

Половодье ушло, побросало в отлогах рыбьё,

Жить недолго рыбью, плавники без воды заржавеют.

То, что делает сильными, как-нибудь нас и убьёт,

То, что делает слабыми, как-нибудь нас пожалеет.

Пресыщенье судьбой поневоле заводит в отлог,

Где дарован покой, где тоска попросила смиренья,

Где и сила, и слабость в единый вмещаются вдох,

Где нещадная боль зарастает травою забвенья[46].

– Понравилось? – Рука Жеки потянулась, чтобы выключить камеру, но остановилась. – Я хочу тебе сказать… что мне хорошо. От всего. От дела хорошо. От тебя хорошо. И, знаешь, Вера сказала – вернется.

Док машинально нажал на паузу. Он никогда не видел Жеку таким счастливым.