Инкубатор, или Необыкновенные приключения Юрки Гагарина - [65]

Да и вообще, вся останкинская история пошла бы по другому руслу. Он мог бы предложить инопланетянам ультиматум: мы вам отдаем вашу струпцину, так она называлась, как он узнает это позже от Дикого Зэппа, а вы уматываете на вашу чертову планету и больше сюда ни ногой.

И они пошли бы на это, теперь он был в этом уверен. Без золотой болванки, как он, опять же, гораздо позже узнал, системы корабля инопланетян могли функционировать не больше двух часов на запасных энергогенераторах. А это значило, что всего через два часа огромная конструкция, напичканная под самую завязку супер-технологиями, неведомыми пока землянам, просто рухнула бы с высоты ста метров на землю, развалилась бы на части, хороня под собой и жильцов, и пришельцев.

Фактор времени был бы на стороне Юрки, и, скорее всего, гости не стали бы торговаться и выдвигать ему условия. И не случилось бы того, что случилось позже из-за дурака Чирика, который думал только о собственной наживе. Когда началась очередная заваруха, Чирик незаметно вытащил из Юркиного «сидора» струпцину, а заодно и ракетницу, и бежал, спустившись по веревочной лестнице на балкон 22-го этажа второго подъезда. Оттуда он растворился в открытых окнах огромного дома, оставив Юрку Гагарина и его команду один на один с инопланетянами, обезумевшими от перспективы сгинуть навсегда в Останкино из-за аварии космолёта.

Знал бы Юрка, что так всё обернётся, кричал бы громко:

— Держите Чирика! Хватайте его, вяжите, пока не выкинул что-нибудь ещё! Тащите его сюда с этой чёртовой струпциной!

А ещё лучше засадите-ка его в наручниках под большой и тяжёлый амбарный замок. Потому что, где Чирик, там одни проблемы и неприятности!

Глава 24 Бугровский и Командор Зэпп

1.

Бугровский, тихо закрыв за собой дверь Катькиной квартиры, оглянулся по сторонам и даже посмотрел на потолок — нет ли камеры? И, убедившись, что нет, подумал с презрением, что народ тут живёт совсем бедный, зачуханый. Из числа представителей трех «д» — «донашивать, доедать, доживать». Он вынул из нагрудного кармана пиджака носовой платок и тщательно протёр им дверную ручку, к которой только что прикасался.

Было темно, нигде не горел свет и, проходя мимо сладко спящей консъержки, Бугровский подумал, что если тут и стоят камеры наблюдения, то в темноте они вряд ли зафиксируют его лицо.

Он вышел из подъезда и, едва не лишился рассудка: в воздухе завывал и крутился некий объект, похожий на здоровенный троллейбус чёрного цвета, он почему-то дымыл, плюясь огнем, и вдруг с грохотом разорвался на куски. За спиной Бугровского посыпались разбитые стекла. Он пригнулся и от неожиданности упал в палисадник. Хотел встать, но, увидев, как из-за угла здания выбегает отряд вооружённых людей в чёрном и мчится в сторону дальних подъездов, на всякий случай юркнул назад в кусты и затаился. Бугровскому было страшно, но одновременно его распирало и любопытство: кто эти люди с оружием? Что делают в их дворе? Опять «Норд-Ост»? Чеченцы?

Через какое-то время, осторожно выглянув из-за кустов сирени, он увидел, что вооруженных людей в чёрном прибавилось и что они не просто снуют по двору, а сгоняют во двор сонных жильцов дома № 48. Их, по всей видимости, вытаскивали из постелей и сгоняли на волейбольную площадку, ограждённую трёхметровой высоты крепкой железной сеткой.

— Кино, что ли, снимают? — обозлился Бугровский. — «Убийство на улице Королёва» — новый скотский сериал НТВ? Кто им разрешил, идиотам!

Но, увидев среди тех, кого сгоняли на площадку, Ирину Пионерскую, пишущую для «Известий» о телевидении, понял, что это не кино, что вряд ли эта серьёзная дама согласилась бы сниматься в массовке. Она шла под конвоем сразу пяти вооружённых солдат с расцарапанными лицами, простоволосая, в ночной рубашке. Близоруко щурилась, забыв дома очки и зло огрызалась на автоматчиков.

Нет, точно не кино, понял Бугровский. И ещй он понял, что ему, конечно же, сказочно повезло. Выйди он от Катьки минутой позже, он был бы схвачен прямо у подъезда. А теперь он был свидетелем событий, которые разворачивались на его глазах и мог незаметно наблюдать за ними. Он и наблюдает. Видит, как мимо него, лежащего в кустах, грохоча сапогами, промчались десятка два людей в чёрном и в касках, вбежали, ломая двери, в Катькин подъезд. И в других подъездах захлопали двери. В них тоже выламывали с корнем кодовые замки автоматчики в чёрном, выводя через какое-то время новых и новых жильцов, подгоняя их в спины оружием. За углом слышалась глухая пальба.

Бугровский долго не решался приподнять с земли голову, панически боясь, что его увидят, схватят и ему придётся стоять в толпе вместе с Пионерской и сотнями жильцов на площадке под дулами автоматов. В голове всё перепуталось, смешались воедино события дня, время суток, люди, слова, квартиры. Что это, кто это? Из подъезда выводили мужчин, женщин и детей. Многие женщины шли в халатах, — растрепанные, босые, зевали, ругали конвойных и огрызались, когда их подгоняли. На волейбольной площадке, ограждённой сеткой, их запирали на замок в двери. Площадка уже не вмещала людей, даже сесть тут было негде и люди стояли, плотно прижавшись друг к другу. Солдаты взобрались на трансформаторную будку, где установили большой станковый пулемет на ножках, направив его ствол на толпу.